Панкрат. Возвращение в небо

– Конечно, – кивнула она головой. – Я просила: «Сделай одолжение, вылези оттуда, посмотри на меня, послушай, как бьется мое сердце, почувствуй, как пахнет моя кожа, как шелковисты мои волосы».

– И что?

– Что? – переспросила девушка и тут же ответила: – А ничего. Дэн соглашался и добавлял что-нибудь типа: «Тебе только витамины рекламировать».

Она прикусила нижнюю губу и замолчала. Потом задумчиво произнесла:

– Иногда он тупеет. А для меня это как ножом по сердцу. Вот так и получается…

– Грустно получается, – Суворин смотрел на девушку глазами полными тепла. – Получается, что ты – его секс без обязательств. Прости, пожалуйста, за откровенность. Но такие вещи надо знать, чтобы потом не было мучительно больно.

– Уже нет, – Аня натянуто улыбнулась и добавила: – Ты очень жесткий человек.

– Думаю, что тебя и Дэна тоже не включишь в группу слабаков. Я в этом сегодня убедился.

Аня молча улыбнулась. В глазах ее, как две огромные линзы, стояли слезы.

Глава 10

Суворин прибыл в Москву в конце августовского дня. В столице по-прежнему стояла жара. И несмотря на то, что солнце уже почти зашло, город был заполнен душным теплом, которое отдавали прогретые за день дома, тротуары и дороги. От длительного перелета у Панкрата возникло ощущение, что в последние дни он даже не жил и все происходящее с ним было сном.

Он поднял голову и посмотрел на небо. На востоке оно немного потемнело. Загремел гром. Но свежее не стало. Духота по-прежнему окутывала город, как теплое тяжелое покрывало. Облегчение наступило только в такси, где работал кондиционер.

В девять вечера Суворин, проверив почтовый ящик, был уже дома. В квартире царил легкий беспорядок, оставленный им самим. Но было чисто, и ничто не наводило на мысль о том, что кто-нибудь рылся в его вещах. Это сняло напряжение, которое росло по мере того, как Суворин приближался к дому, входил в подъезд и потом в квартиру. Теперь он мог расслабиться и даже перекусить. В холодильнике обнаружились упаковка с яйцами, банка с тунцом и два апельсина. И через десять минут Панкрат уже ужинал. Правда, без хлеба. Но такие мелочи никогда не были для него проблемой. Он быстро поел, вымыл посуду и принял душ. Поменял постельное белье и, сложив грязное вместе с влажными полотенцами и рубашками в стиральную машину, включил ее. Потом нашел под кроватью давно забытый томик Ганна.

Суворину нравились крайняя напряженность и стремительная динамика Тома Ганна. Не зря тот был поэтом движения.

«Дорога кончилась – и в грязь. Тут гонка только началась…» – пробормотал Панкрат, откинувшись на подушку, и сразу же уснул. Ему тут же приснился кошмар: он слышал какой-то шепот, заглянул под кровать.

Там рядышком, рука к руке, лежали оба студента: Игорь и Виктор. Их глаза злобно горели на бледных как полотно лицах.

– Что? Построил храм? – Игорь протянул руку, и его холодные как лед пальцы вцепились в руку Суворина.

– Храм на крови! – прошипел Виктор, срывая с себя очки и сжимая их в руке с такой силой, что Панкрат услышал хруст ломающейся оправы.

– Я построю этот храм, парни, – как можно убедительней произнес он.

– Этого недостаточно! – холодные пальцы Игоря по-прежнему цепко держались за его руку.

– Ребята, я готов отдать свою душу, лишь бы вернуть вас! – воскликнул он.

– Тогда давай! Иди! Иди немедленно! Седлай свой «Boy Racer»! – приказал Игорь.

В этот момент Панкрат увидел над собой высокое звездное небо и услышал приближающийся звук своего мотоцикла, который нарастал, становясь громоподобным. Он вздрогнул и дернулся так, что чуть не упал с кровати. В спальню действительно доносился шум. Только это был шум не от мотоцикла, а от включившейся центрифуги в стиральной машине. Но сон был настолько яркий, что Панкрат, опустив голову, посмотрел под кровать. Там было пусто, если не считать одиноко лежавшего диска. Он протянул руку, достал его и сдул светло-серый налет пыли с прозрачного пластикового футляра. Затем встал, отнес диск в кабинет и включил компьютер.

Это была старая информация о сотрудниках Московского УБОПа, когда-то сослужившая ему неплохую службу.

– Что ж, посмотрим, что у нас есть на капитана Отоева Игоря Валерьяновича, – сказал Панкрат, листая страницу за страницей.

О капитане Отоеве информации на диске не было. Зато он обнаружил пару фамилий, владельцы которых могли кое-что прояснить в его деле. Суворин ввел номера их телефонов в мобильный и отправился в ванную комнату развесить белье.

Поздно ночью, когда он, закончив все дела, решил сварить себе кофе, раздался звонок.

– Где ты пропадаешь? – прозвучал голос друга его детства. – Почему тебя никогда нет рядом, когда я умираю?

– Если бы я всякий раз, когда ты умирал, был рядом, то я бы просто вынужден был бы жить с тобой, – ответил Панкрат и спросил: – Что на сей раз?

– Она ушла.

– В который раз?

– Ты не понимаешь, – в трубке раздались всхлипывания. – Сначала она сказала мне, что я – ничтожество. Потом сообщила, что я последнее время ей совсем безразличен.

В трубе раздался глубокий вздох и повисла гробовая тишина.

– Ты где? – забеспокоился Суворин.