Панджшерский узник

Бурхонов перебежал к афганцам, которые лежали в ряд на обочине, велел им, чтобы стреляли короткими очередями и прицельно — экономили патроны и не давали атаковать душманам. Рахманкулов развернул башню БРДМ назад и ударил из крупнокалиберного пулемета по камням. В воздух взлетело мелкое каменное крошево, поднялись столбы пыли. Один или двое душманов упали, а остальные стали отходить прочь от подбитого бэтээра в более надежное укрытие.

Командир колонны — афганский лейтенант, недавно учившийся в Таджикистане на офицерских курсах, — сносно говорил по-русски. Кравченко очень рассчитывал, что молодому командиру удастся втолковать прописные истины и побудить к действиям. Из полутора десятка солдат, которые находились в голове колонны, человек пять были уже убиты или тяжело ранены. Остальные еще отстреливались и относительно успешно сдерживали натиск душманов. Помогал в этом еще и пулемет с последнего оставшегося бэтээра. Однако каждую секунду стоило ждать более удачного выстрела из РПГ, и тогда огневая мощь оборонявшихся уменьшится катастрофически. В отличие от душманов у солдат в колонне не было большого числа крупнокалиберных пулеметов.

— Не подпускай их близко! — упав рядом с лейтенантом, сказал Кравченко. — Есть у тебя хорошие стрелки? Пару солдат-снайперов отправь вон туда! Видишь слева козырек? Пусть выбивают пулеметчиков и гранатометчиков!

— Отходить надо, прорываться назад! — растерянно проговорил лейтенант, озираясь по сторонам. — Мы до засады немного не дошли, значит, надо назад.

— А это ты видишь? — Подполковник ткнул пальцем назад, указывая на подбитый БТР. — Они захлопнули ловушку! И сзади они сейчас стянули основные силы в надежде на нашу панику! Обратно нам не позволят прорваться. Только вперед!

— Как мы прорвемся? — нервно, почти истерично закричал лейтенант. — Один БТР и ваша БМД. Мы не сможем вывезти всех живых и раненых — не поместятся! Я не брошу своих солдат!

— Идиот, — пробормотал Кравченко и помотал головой, успокаивая сам себя, потом заговорил громче и уже спокойно: — Смотри, у нас угроза в основном справа по склону. Я отправляю свою машину вперед на большой скорости. Мы будем гасить огневые точки и шквалом огня прикрывать тебя, а ты пойдешь следом, на своем бэтээре. Прикрывай нас огнем, сосредоточив огонь на левом склоне. Раненых на броню, здоровые пусть бегут между нашими машинами. Здесь всего метров четыреста до следующего поворота. Дальше мы их броней прикроем! Не трусь, мы не подпустим душманов, если погонятся за ними. Понял?

— Да, — кивнул лейтенант, и в его глазах блеснула надежда.

— Тогда командуй своими! Живее! Как только моя машина пойдет вперед, бегом за мной! Главное — уничтожить гранатометчиков и спасти технику — без нее не уйдем… За поворотом разворачиваем технику и прикрываем отход отставших солдат. Ну, а дальше пятимся сколько сможем…

Патроны заканчивались — этого следовало ожидать. Афганские солдаты в колонне не имели такого запаса, который подготовили себе душманы для атаки. Очереди становились все короче, и чаще раздавались одиночные выстрелы, а некоторые вообще перестали стрелять.

Подполковник понимал, что душманы уже догадываются о причинах снижения темпа стрельбы и могут предпринять атаку.

Он на секунду закрыл глаза: «Полчаса боя, и мы без патронов…»

А открыв их, поманил сержанта, присев у заднего колеса бронемашины:

— Бурхонов! Видишь две канистры с бензином на корме у подбитого БТРа? Мы прикроем тебя, а ты, прячась за валунами, доберись до него. Отбрось канистры подальше, насколько сможешь. И сразу залегай между камнями! Найди местечко себе понадежнее. Мы прострелим канистры, бензин потечет, а там небольшой уклон. Я из подствольника подожгу бензин, а ты сразу назад по прикрытием огня и дыма! Устроим завесу…

— Командир! Надолго этой защиты нам не хватит! — засомневался сержант.

— А нам надолго и не надо, — подбадривающе похлопал его по плечу Кравченко. — Как только полыхнет бензин, наш БРДМ пойдет на прорыв, за ним поднимутся афганская пехота и их БТР. И ты ноги в руки! Догоняй нас! Нам, главное, до поворота дороги дойти! Уверен, «духи» не станут нас догонять…

Советнику было тяжело посылать Бурхонова, но он понимал, что самому всего сделать нельзя.

«Эх, жаль, лейтенант малоопытный! Да и его солдаты не особенно настроены воевать и погибать с честью».

Кравченко вновь прикинул, есть ли иные варианты на спасение. Увы — не находил. Еще минут десять такого боя, и начнется паника, афганцы побегут кто куда и начнут сдаваться.

«Должен сержант до канистр добраться! Обязан! Этот ход неожиданный для душманов! Главное, суметь потом поджечь бензин отсюда, из-за укрытия…»