Панджшерский узник

Через час в роту позвонили из штаба и приказали рядовым Азизову и Таджибееву срочно прибыть к дежурному. Наскоро почистив полусапожки и подтянув ремни, друзья отправились к зданию штаба.

— Да, это они, — кивнул тот самый прапорщик-таджик, который первым подошел к самолету, когда привезли на базу новичков из Союза.

«Неужели на склад?» — забеспокоился Саид.

Прапорщик кивком велел солдатам следовать за ним. Возле одной из дверей «кладовщик» остановился и велел ждать. Азизов и Таджибеев с волнением переглядывались, озирались по сторонам, перешептывались. Сейчас происходило что-то важное в их жизни и службе? Возможно. Ведь так просто двух молодых солдат в штаб не вызывают.

«Неужели медали пришли и позвали за награждением?» — подумал Саид, но вслух не произнес. Как-то так само собой сложилось, что говорить об этом у них стало не принято.

Мимо ходили офицеры и прапорщики. Солдаты то и дело вытягивались, прижимаясь спинами к стене, и отдавали честь. В кабинетах гудели кондиционеры, а в коридоре было душно. Хотелось снять зеленые форменные панамы, расстегнуть «хэбэшку» на груди. А тем временем там за дверью что-то решалось важное. Дверь неожиданно приоткрылась, и голос прапорщика позвал:

— Азизов! Зайди…

Саид поправил головной убор, расправил складки х/б под ремнем и шагнул в кабинет. Прапорщик стоял у стены с большой картой мира, а за столом, заваленным пачками бумаг, расположился крупный мужчина с погонами подполковника на плечах и глубокими залысинами на голове. Гудел старенький кондиционер, вдобавок на тумбочке жужжал вентилятор. Саид нерешительно поднял руку к головному убору. Его сюда привел прапорщик, но докладывать, видимо, надо старшему по званию:

— Товарищ подполковник, рядовой Азизов по вашему приказанию прибыл.

— Вольно! — усмехнулся офицер и показал авторучкой на стул: — Сидай, пулеметчик! Тоби не жарко? Привычный? А мне продыхнуть нечем! Плавлюсь в вашем климате…

Напоминание о пулеметчиках резануло слух, но Саид пропустил это слово мимо ушей. Еще не хватало выслушивать насмешки от всех вокруг. Так еще и прилепится прозвище «пулеметчик». С наслаждением стащив панаму с потной бритой головы, он сел на предложенный стул.

— Значит, с отличием окончил учебный центр! — разглядывая солдата и шелестя бумажками, заговорил подполковник неторопливо. — Значит, говоришь, хороший стрелок? И с пулеметом обращаться умеешь? А скажи-ка, дружок, как на духу, какие языки ты знаешь?

— У меня мама окончила педагогический институт в Душанбе и преподавала на кафедре таджикского языка и литературы. Я знаю узбекский, дари, фарси и пушту. И сам я учился в Политехе — после первого курса призвали.

— Ты гляди, какой у нас солдат образованный пошел, — засмеялся подполковник.

— А я вам говорил! — улыбнулся прапорщик.

— Ну, если правильно называть, по-научному, то это таджикский фарси. А там, где большая плотность проживания узбеков или…

— Стоп! — подняв широкую ладонь, остановил Саида подполковник. — Про Таджикистан не надо. Мы в Афганистане, поговорим про него и про афганские языки. Знаешь, на каких языках разговаривает местное население?

— Ну, если опять говорить научным языком… — Саид перестал волноваться, почувствовав себя в привычной среде, говоря на знакомые темы. — Если по-научному, то Афганистан, насколько я знаю, страна многонациональная и с большим количеством языков и наречий. Весь этот регион, вместе с нашими республиками Средней Азии, формировался много тысяч лет, языковые различия очень маленькие. Здесь есть два официальных языка: пушту и таджикский дари, язык местных таджиков. Его еще называют фарси-кабули. Он не особенно отличается от таджикского фарси. А еще есть языки автохтонные, языки региональные, языки меньшинств. Есть даже афганский жестовый язык. А вообще практически все население в Афганистане понимает таджикский и персидский. Или новоперсидский фарси…

— Лингвист! — кивнул на Азизова подполковник, хитро улыбаясь.

— А я вам говорил, — подмигнул подполковнику таджик-прапорщик. — Парень знает и свободно изъясняется на дари и пушту!

Саид пожал плечами. Для него в этом не было ничего необычного. И почему эти двое так уперлись в языковые вопросы? Заниматься закупками продовольствия у местных? А может, пленных допрашивать надо?

— У мамы много знакомых и друзей, — заговорил он. — Часто приезжали родственники из-за границы. Я вырос с их детьми и с детства научился общаться.

— Вот что, Азизов. — Подполковник вдруг стал серьезным. — Вижу, парень ты грамотный, современный. И боевой! Я хочу взять тебя к себе. Я — военный советник, подполковник Кравченко Сергей Иванович. Это мой помощник, прапорщик Рахманкулов. Помощник, переводчик, а заодно и начальник охраны в гарнизоне в Пишгоре. Нас мало, всего восемь человек, из них шестеро солдат. Трое должны уволиться в запас, и им нужна смена.

— Я согласен, — сглотнув, кивнул Саид. — Я — готов!