Пандора

– Ты, друг мой, всегда так говоришь.

Позднее, когда старые напольные часы в холле тихонько призывают ночь, Корнелиус помогает Эдварду надеть пальто. Когда пальцы Корнелиуса застывают на воротнике, Эдвард бросает на друга вопросительный взгляд.

– Извини, – бормочет Корнелиус. – Просто смахнул пушинку. – Он опускает руки и некоторое время стоит, раскачиваясь с пяток на носки. – Ты ведь не позволишь мне тебя сопровождать?

Эдвард качает головой.

– Я не спрашивал, можно ли привести кого-то с собой. К тому же, думаю, это довольно рискованно. Опасно, даже когда один человек тайком проникает в подвал. А если двое или теперь уже трое…

– Да, да.

– Мне спросить у нее про следующий раз?

Корнелиус проходит мимо Эдварда к двери, сандаловый аромат его одеколона щекочет ноздри.

– Нет, – отвечает Корнелиус. Он опять держится отстраненно. – Не стоит беспокоиться.

Эдвард выходит из дома. В сумерках морозный воздух как будто хрустит, пощипывает кожу, на лиловом небе – ни облачка. Эдвард засовывает руки глубоко в карманы и с силой выдыхает, наблюдая за белым облачком, вырвавшимся изо рта. Потом он оборачивается к Корнелиусу.

– Так ты поговоришь с Гофом?

– Поговорю. Но я бы предпочел, чтобы ты сначала выяснил, подлинные это вещи или подделки. Нет смысла лишний раз злить Гофа.

– Хорошо. Тогда доброй ночи!

Корнелиус смотрит на него и ничего не говорит. Лишь когда Эдвард спускается вниз по ступенькам, он его окликает.

– Да? – отзывается Эдвард.

– Будь осторожен.

Затем тяжелая дубовая дверь затворяется, и легкий ветерок овевает щеку Эдварда льдистым дыханием.

Глава 18

Дора беспокоилась, что он опоздает. Но, когда она отпирает дверь, мистер Лоуренс уже стоит у входа в магазин. Он переступает порог, шумно дует на озябшие руки, и она опасливо подносит палец к губам. Мистер Лоуренс кивает, пряча подбородок в складках шарфа, и Дора осторожно затворяет за ним дверь, одной рукой обхватив колокольчик, чтобы заглушить звон.

Доносящиеся из кофейни по соседству звуки веселья нарушают тишину сумерек, пьяный смех проникает сквозь стены, превращаясь в монотонный рокот. Сидящий на книжном шкафу Гермес стрекочет. Мистер Лоуренс невольно вздрагивает.

– Он не навредит вам, мистер Лоуренс, – шепчет она, и гость бросает на птицу опасливый взгляд.

– Вы в этом уверены?

– Вполне.

Дора произносит слово «вполне» с некоторой неуверенностью, и мистер Лоуренс пристально смотрит на нее. Несмотря на все свои мрачные предчувствия по поводу того, что они могут найти в подвале – ибо их прежняя беседа еще не стерлась из ее памяти, – она тихонько усмехается.

– Никогда нельзя быть в чем-то полностью уверенной. Пойдемте, нам нельзя терять время.

– Это так, – тихо отвечает мистер Лоуренс, пока Дора, нахмурившись, ведет его в глубь лавки.

– Мистер Лоуренс? – Он кажется встревоженным и осматривается вокруг – если она не ошибается – с некоторым ужасом. – Вы в порядке?

Он медлит с ответом и, кажется, заставляет себя встряхнуться.

– Тут так темно…

– О, я давно научилась здесь ориентироваться. Надо пройти пятнадцать шагов к…

– А нельзя ли зажечь свечу?

Дора с удивлением глядит на него во мраке.

– Я бы не рискнула зажигать свечи, во всяком случае пока мы не спустились.

– Верно, – отзывается он сдавленным голосом.

– Держите меня за руку. Я вас поведу.

Сразу после этих слов его рука оказывается в ее ладони.

Он боится темноты, думает Дора, ведя мистера Лоуренса по торговому залу. Но нет, это же глупо, чтобы взрослый мужчина боялся таких вещей. Возможно, у него просто дурные предчувствия. Они же, что ни говори, сильно рискуют сейчас. Иезекия и Лотти в любой момент могут поймать их с поличным.

Дора отпускает руку мистера Лоуренса, передает ему свой альбом, а потом вынимает из рукава дубликат ключа. С превеликой осторожностью она отпирает замок, тихонько кладет обеими руками цепь и замок на пол. Выпрямляется и кивает на шкаф позади.

– Можно вас попросить?

Мистер Лоуренс поворачивает голову, берет со шкафа канделябр, на который она ему указала. Потом Дора отступает на шаг и поднимает руку.

– Гермес, – тихо зовет она и добавляет по-гречески. – Éla edó. Иди сюда.

Довольно долго птица лишь только подпрыгивает на кромке шкафа. Кажется, что он не хочет слушаться, но потом все-таки слетает к Доре и устраивается у нее на плече, вцепившись когтями в ткань платья.

Очень медленно Дора отворяет подвальные двери. В лицо ударяет волна холодного затхлого воздуха.

– Осторожнее, – шепчет Дора, когда мистер Лоуренс возвращает ей альбом. – Тут восемь ступенек. Держитесь крепко за перила. Я себе не прощу, если вы сломаете шею. А если нас услышит мой дядя, то нам помешают прежде, чем мы успеем начать.

Но мистер Лоуренс стоит на месте и с сомнением всматривается во тьму.

– Мистер Лоуренс! – пытается расшевелить его Дора. – Хотите, я пойду первой?

– Думаю, я справлюсь, – наконец произносит он и шагает вниз.

Да. Он определенно боится темноты.