Пандем

Посёлок был новенький. Дома – в основном кирпичные, редко – деревянные, крашенные. Над каждой крышей – труба и универсальная антенна. По крайней мере, от информации они не отказываются, подумал Ким.

Первыми ему встретились две женщины на велосипедах. Переглянулись:

– Эй! Вы кого-то ищете?

– Быстова, – сказал Ким.

– Он у себя, – сказала та, что помоложе, полная, с некрасиво затянутыми на макушке длинными волосами. Та, что постарше, в кепке, с сомнением выпятила нижнюю губу.

– Это где? – спросил Ким.

Обе некоторое время разглядывали его, будто он заговорил по-китайски или неудачно пошутил. Наконец, та, что помоложе, махнула рукой вдоль улицы:

– Туда.

И Ким пошёл.

Улица вывела его на площадь – по-видимому, посёлок строился по старому традиционному образцу. Самый большой дом на площади был четырёхэтажный, с круглой башенкой и действующими цифровыми часами; Ким ступил на площадь ровно в пятнадцать-четырнадцать.

Дверь в ратушу была закрыта на кодовый замок. Киму снова вспомнилось: такие, или похожие, охраняли двери многоэтажек в год пришествия Пандема…

Он позвонил.

– Кто вам нужен? – просили из динамика.

– Сергей Быстов.

– Кто вы?

– Ким Каманин. Можете посмотреть в сети.

Последовало минутное молчание. Может быть, обитатель ратуши последовал Кимовому совету. А может быть, просто раздумывал.

Замок громко щёлкнул, и дверь приоткрылась.

– Второй этаж направо, – сказал динамик.

Внутри было сыровато и пахло погребом. Ким поднялся на второй этаж по каменной, безо всякого покрытия лестнице; в большой комнате с тремя узкими окнами сидел тучный, большой человек с острыми, как искорки на лезвии, чёрными глазами.

– Добрый день, – сказал Ким.

– Добрый, – подтвердил хозяин. – От Пандема?

– Учёный я, – сказал Ким. – Биолог. Немножко – психолог… вы меня запрашивали?

Хозяин поддел мизинцем плоский монитор, лежавший на столе. Повернул так, чтобы Киму было видно. С монитора смотрел сам Ким – фотография позавчерашней, кажется, давности. Внизу темнел, как вспаханное поле, поясняющий текст; Ким успел разглядеть собственную дату рождения.

– Очень хорошо, – сказал он, перехватывая острый взгляд Быстова. – Вы, разумеется, можете меня отправить восвояси даже раньше, чем я скажу «А»… Кстати, как вы встречаете людей, которые говорят, что хотят к вам присоединиться?

Быстов усмехнулся:

– Вы похожи на древнего журналиста… Задаёте вопросы прежде, чем собеседник согласится отвечать.

– Я никогда не был журналистом. По первой профессии я врач.

– Хирург? – быстро спросил Быстов.

– Вы же прочитали, – Ким кивнул на монитор.

– Ч-чёрт, – сказал Быстов сквозь зубы. – А ну, марш отсюда. Быстро-быстро, за поле и чтобы духу здесь вашего…

– Почему?

Быстов поднялся:

– Ты не слышал? Плохо расслышал, что я сказал?

Ким не двинулся с места:

– А вы говорите со мной повежливее. Меня очень трудно спустить с лестницы, учтите. Хоть вы и хозяин, а меня никто не звал – угрожать не надо. Я могу неадекватно отреагировать.

Быстов разглядывал его с непонятным выражением. Вроде бы на Киме был комбинезон для полярных работ и пляжная панамка, и собеседник его пытался понять, что именно во внешнем виде гостя «не так».

– Ты пандемный? – спросил он наконец.

– Да, – сказал Ким.

– Ты пришёл сюда по поручению?..

– Нет. Мне надо понять одну вещь… Или много вещей. Но одну – очень важную.

– Это он велел тебе прийти, – сказал Быстов. – Димка мой ногу вчера сломал… и наша идиотка баба Мела не может правильно загипсовать. М-мать…

– Он ничего мне не велел, – сказал Ким. – Но если ваш Димка страдает из-за вашей гордости – вы эгоистичная скотина, вот и всё.

Быстов не отреагировал на «скотину». Наоборот, успокоился, даже сник. Уселся снова за стол, переложил с места на место два монитора: плоский и «линзу».

– Тебе не понять… тебе не понять. По-твоему, комфорт – важнее. Чтобы не дай бог не оцарапаться. Чтобы все жили в мире. И если ножку сломал – сразу все принципы побоку, беги к Пандему… Он, кажется, хитрее поступил. Он тебя к нам привёл, а ты и не догадался.

Ким на секунду задумался. Быстро – почти автоматически – проследил в обратном порядке всю цепочку своих решений за последние три дня.

– Когда он ногу сломал?

– Вчера, говорю.

– Отпадает, – сказал Ким, пытаясь скрыть облегчение. – Я ещё позавчера выкачал карту и просчитал дорогу к вам… Да и Пандем не станет водить меня, как куклу. Это всё ваши апокалиптические фантазии.

– Ну, раз не привёл, то и хорошо, – сказал Быстов, глядя в одно из окошек, грязное, с лоскутиками паутины. – Да и забыл ты свои хирургические умения. Двадцать пять лет нет практики – всё, сливай воду…

– Хорош болтать, – сказал Ким раздражённо. – Показывай, что там с Димкой твоим?

* * *

Димке можно было дать лет шестнадцать с виду. Лицо его было цвета слоновой кости, а на лбу сотней булавочных иголок лежал пот.

– У вас анальгетики есть? Хоть что-нибудь?

– Водка.

– Идиоты. Ч-чёрт… Я позову Пандема.

– Убью, – шёпотом сказал лежащий Димка.

– А как мне править? Как? Как в тринадцатом веке – без наркоза?

– Есть ещё травка, – сказала баба Мела, которой было лет восемьдесят и которая на самом деле звалась Мелани Смит.