Памир без легенд (рассказы и повести)

Час за часом машина, пыля, подминает под себя быструю ленту дороги. Вглядываясь в эту словно серой волной текущую под колеса дорогу, обводя, кажется, самим точным рулем каждую выбоинку, Нафиз размышляет: то о странной судьбе своей; то о Ване Стрельникове, который, быть может, войдет в ее жизнь не только как сосед по кабине; то о непорядках на перевалочной базе; то об этом невзлюбившем ее Курбанове--еще долго с ним, наверно, придется работать, но рано или поздно, а докатится он до исключения из партии, обязательно докатится, слишком уж зазнался, слишком ленив и неряшлив в своей работе!.. Ну, ладно ж!.. А в этот вот раз лицо его вытянется, как у сурка, когда он вернется на базу и не найдет ни Нафиз, ни своей машины, которую "даже шофер первого класса не может исправить?..".

Час за часом бежит, и Нафиз приближается к пере валу. Подъем заметно сказывается на работе двигателя лента дороги начинает шататься из стороны в сторону юлить, вилять, а впереди складывается по склону крутыми зигзагами. Нужно обеднить смесь, дать ей побольше воздуха. Нафиз на минуту останавливает машину, поднимает капот, на четверть оборота поворачиваем отверткой регулировочный винт в карбюраторе. Удовлетворенная своей предусмотрительностью, едет дальше. Долина остается позади, горы стеснились вокруг, над грядой перевала уже видны острые зубцы следующего хребта. Нафиз переводит рычаг на вторую скорость, но и ее уже недостаточно. Нафиз внимательно ждет момента, когда двигатель "попросит" первой скорости. Нажав на мгновение педаль сцепления, включает первую скорость. Грузовик тяжело, но уверенно ползет в гору.

Ледяные зубцы дальнего хребта поднимаются над преодолеваемым машиною перевалом. Нафиз с неудовольствием глядит на тяжелые темные облака, спадающие с фирновых склонов хребта в узкую распростертую внизу лощину. Облака плывут быстро, клубясь, захватывая все новые и новые склоны, забив всю лощину как будто грязноватой, сбитой в комок ватой. Нафиз слишком хорошо знает, что ей теперь предстоит: под этими облаками--липкий туман, дождь со снегом, пронзительный ветер, холод. Солончаковая почва разбухнет, машина начнет буксовать, и--самое главное--темнота навалится раньше, чем нужно. А в этой лощине--река, через которую моста нет!

Сосредоточенная Нафиз осторожно ведет машину вниз, прямо в облако, быстро поднимающееся навстречу. Вот первый порыв холодного ветра швыряет песок в открытые окна кабины. Нафиз, поежившись и подумав, что ей следовало бы взять с собою тулуп, вращает рукоятку, поднимающую стекло. Но стекла почему-то нет.

-- Да совьет дэв гнездо в его сердце!--с досадой бормочет Нафиз, вспомнив, что это машина Курба-нова.

Первый же язык тумана слизывает придорожный склон. Но небо еще голубеет, солнце еще прожигает туман. Нафиз уменьшает ход. Встречная волна тумана сразу скрывает весь мир,

-- Ну, теперь прощай! --сердито кидает Нафиз то ли скрывшемуся солнцу с его теплом, то ли утраченному ощущению спокойствия. Плотнее охватив баранку руля, напряженнее согнувшись над нею, зорче всматриваясь в туман, она уже готова мгновенно найтись при любой неожиданности, при любом препятствии. Тот, кто сам никогда не сидел за рулем, не поймет этой особой, вызывающей занывание сердца, но упрямой напряженности водителя, которому каждую секунду недобрым подарком грозит дорога... Нафиз, однако, уверена и в умении своем, и в зоркости. Мысль о возвращении не возникает. Нафиз привыкла к любой погоде и даже в разгуле стихий всегда находит своеобразное удовольствие,--ведь почти всю свою молодую жизнь Нафиз провела в горах.

Машина, облепленная туманом, спускается медленно. Дорога выпрямляется, поворотов все меньше,--значит, Нафиз уже выезжает в лощину. Но зато на переднем стекле мокрыми хлопьями начинает налипать снег, а стеклоочистителей (ведь машина Курбанова!) нет. Снег вваливается в кабину и сбоку, вместе с пронзительным ветром, заставляющим Нафиз застегнуть на все пуговицы ватную куртку. Счетчик, на счастье, работает. Нафиз представляет себе окружающую местность на память, по счету километров; через пять километров должна быть река. Левее дороги она выбегает из узкого каньона, образованного двумя гладкими каменными террасами, правее дороги--разливается широко. Вправо и надо свернуть: пока моста через каньон нет, реку легко переехать вброд, ее струи так растеклись по широкому галечному ложу, что воды будет не выше, чем по ступицы колес.

Осторожно, внимательно управляя, Нафиз оставляет за собой эти пять километров... Вот-вот перед радиатором должна появиться вода.

И вода появляется мутно-рыжею полосой: с дороги Нафиз не сбилась!

Нафиз останавливает машину, выходит из кабины и, сразу охваченная ледяным ветром, облепленная липкими хлопьями снега, поднимает вырываемый из рук ветром капот: надо снять ремень с вентилятора, чтобы крыльчатка не забрызгала двигатель водой, которая может проникнуть снизу при переправе.