Пальцем в небо

Наконец автобус остановился, и я буквально выпала из него. Вышел и Длинный, бросив на меня равнодушный, ничего не значащий взгляд, и заковылял в сторону торговых рядов. Я выждала несколько минут и направилась следом, стараясь держаться на определенном расстоянии. Но как только мы дошли до рынка, пришлось заметно сократить дистанцию, так как здесь ничего не стоило потерять «ведомого» из виду. Я едва успевала разглядеть мелькающую в толпе бритую макушку Длинного, чтобы определить, куда следует двигаться далее.

Так мы болтались между торговыми рядами, и только через пятнадцать минут Грицкий, на мое счастье, вышел за пределы рынка и поплелся в сторону другой автобусной остановки. Я не сразу поняла, зачем ему вообще потребовалось сюда приезжать, если он так ничего и не сделал, а просто бесполезно шатался среди посетителей рынка. Догадка о причине такого поведения появилась лишь после того, как я заметила крепко зажатый в руке Грицкого листок бумаги.

«Записка! — все поняла я. — Он приезжал на рынок именно за запиской. И может быть, чтобы передать свою. Как же я раньше не сообразила. Наверняка вскоре у него состоится встреча с кем-то, — сделала я вывод, неотступно продолжая следовать за Грицким, теперь еще более осторожно. — Наконец-то я что-то узнаю».

Немного порадовавшись новым фактам в моем расследовании, я заметила, что Грицкий почему-то начал озираться по сторонам, и мне пришлось торопливо нырнуть за угол какого-то дома. Постояв за ним минутку, я осторожно выглянула и успела заметить, что перед одним из мусорных баков кружатся на ветру маленькие кусочки какого-то листка, а сам подозреваемый преспокойненько удаляется. Догадавшись, что Грицкий уже прочел записку и избавился от нее, я решила прекратить слежку. Дождалась, когда вор скроется из вида, и ринулась к мусорным бакам.

Первым делом я принялась отгонять от них ковыряющегося в отходах бомжа, как раз собиравшегося перевернуть содержимое того бачка, в который только что была выброшена весьма нужная мне записка. Бомж, конечно же, воспротивился, стал громко кричать, что это его территория, предлагать мне поискать себе другое место для кормежки, так что мы с ним едва не подрались. Видел бы кто эту сценку: девица, можно сказать, из высшего общества и грязный, вонючий, вшивый бомж делят баки с помоями. Ну и отстой! А куда деваться? Работа у меня такая.

Кое-как отогнав бомжа от нужного мне бака, я принялась собирать куски изорванной записки, стараясь не думать о том, в чем сейчас ковыряюсь, понимая, что ни к чему хорошему такие мысли не приведут. А тут еще какие-то прохожие масло в огонь подливать стали, останавливаясь и тыча в меня пальцами. Смешно им, видите ли. Ну да ничего, я за свою работу двести долларов в день беру, а им за такие деньжищи работать и работать. Так что еще надо посмотреть, кому из нас больше повезло.

Покончив с проверкой содержимого мусорного бака и вроде бы собрав все кусочки мелко порванной записки, я собралась было поскорее покинуть мерзкое место и поискать другое, где бы можно было помыть руки, да не тут-то было. Прямо передо мной выросли три зачуханных и ужасно смердящих бомжа. Одного из них я уже знала, так как несколько минут назад сама прогнала его прочь. Намерения ребяток были мне вполне ясны — я посягнула на чужую территорию, значит, придется расплачиваться.

— Э-э-э, мальчики, — осторожно пятясь назад, заговорила я. — Вы чего? Я же у вас ничего не взяла, кроме жалких кусочков бумаги.

— А нам плевать, даже кусочки тут наши, — прошипел в ответ беззубым ртом самый крупный из бомжей и смачно сплюнул на землю. — Думаешь, что раз была когда-то приличной бабой, то все теперь можно? Видали мы таких. Сами когда-то щеголяли, а теперь у нас иные законы.

— Я ничего против ваших законов не имею, — продолжая пятиться не столько из-за страха, сколько из-за острого нежелания даже прикасаться к блохастым телам бомжей, произнесла я. — И против вас, кстати, тоже. Мне просто была нужна записка, которую у меня отняли и выкинули, — приврала я. — Это вам, надеюсь, понятно?

— Ничего нам непонятно, — подхватил нить разговора другой бомж. — Мы вообще ничего понимать не хотим. Мы только желаем тебя немного проучить, чтобы знала, как с людьми разговаривать. Правда ведь, братки?

Дружки весело загоготали, намекая на то, что планируют за мой счет неплохо повеселиться.

— Ну все, с меня хватит, — вконец разозлилась я и, резко остановившись, уперла руки в бока. — Говорю по-хорошему, идите своей дорогой, пока я вас не покалечила или в ментовку не упекла.

— Ой, испугались, как же… — уверенно направляясь ко мне, хохотнул обиженный мной бомж, а потом крикнул: — Ребята, хватайте ее!