Паладин душ

Немного спустя показался далёкий оранжевый отблеск пламени свечи и в галерее послышались шаги ног, обутых в туфельки. Через несколько минут они вернулись той же дорогой. Только медленно, задумчиво. Удивлённо? Снова шорох шагов, на сей раз вниз по ступеням.

Я плохо подхожу для этого мрачного задания. Бастард не её бог. Иста не сомневалась ни в своём происхождении, ни в объектах своих неуклюжих, низких, безнадёжных желаний. Но я, действительно, несчастье, которое приходит не вовремя. Но сколько бы божественных посланников не было отправлено сюда, она — единственная, кто достиг цели. Вот так.

Во что бы то ни стало, Иста решила на следующий день увидеть, как Иллвин приходит в сознание. То, что покажется другим полным бредом, сумасшедшей вполне может быть ясным как день.

Глава тринадцатая

Солнце едва показалось из-за горизонта, а леди Каттилара уже кипела готовностью сопроводить Исту в храм на утренние службы, потом на состязание девушек по стрельбе из лука, а затем на полдник. На этот раз Иста уже придумала себе оправдания.

— Боюсь, я вчера слишком устала. Ночью мне было плохо, у меня был жар. Сегодня мне хотелось бы спокойно остаться у себя и отдохнуть. Прошу вас, не думайте, что меня нужно ежесекундно развлекать, марчесса.

Леди Каттилара доверительно понизила голос:

— По правде говоря, в городе Порифорс развлечений мало. Это граница, и мы так же просты и суровы, как и наша работа. Но я написала отцу, Оби — это второй город в Карибастосе после двора самого провинкара. Уверена, для отца будет честью принять вас у себя сообразно с вашим рангом.

— Я ещё недостаточно окрепла для путешествий, но когда это произойдёт, Оби станет самой желанной остановкой на моём пути.

Оби находится дальше от опасностей границы, чем Порифорс, и поэтому население там больше, — Иста не удержалась от этой мысли.

— Но это мы решим потом.

Леди Каттилара понимающе кивнула, но была довольна туманным согласием рейны. Да уж, представляю, как ты обрадуешься, когда сплавишь меня куда-нибудь. Или — нечто обрадуется. Иста присмотрелась к ней.

Внешне она казалась такой же, как и раньше: мягкие зелёные шелка и лёгкие ткани обтягивали многообещающее женское тело. Но внутри…

Иста взглянула на заботливо склонившуюся над ней Лисе, которая как раз заканчивала заплетать ей волосы и готовилась подавать верхнее платье. У здорового человека душа соответствует телу, это дух, окутанный материей, которую он кормит и питает, из-за чего он практически не заметен для внутреннего зрения, так же как и для обычного. При нынешней обострённости восприятия, данной богом, Исте показалось, что она может различить что-то, если не разум или эмоции, то душу в целом. Душа Лисе была яркой, метущейся, расцвеченной переплетением энергии и полностью сконцентрированной в одной точке. У служанки, которая ждала, когда ей прикажут унести использованную воду, душа была спокойней, только её омрачало пятно негодования, хотя в целом она девушке подходила.

Душа Каттилары была самой тёмной и плотной, испещрённой постоянным напряжением и тайными страданиями. Под её поверхностью скрывался ещё один слой, более тёмный и плотный, словно красную бусину опустили в бокал красного вина. Сегодня утром демон заперся тщательнее, чем накануне ночью. Он прячется? От кого?

От меня, сообразила Иста. Отметины бога, невидимые для глаз смертных, сияли перед демоном, словно факелы дозорных во тьме. Но поделился ли он соображениями с той, в ком он живёт? И давно ли у леди Каттилары этот своеобразный седок? Умирающий медведь был изодран в клочья, словно демон был жадной опухолью, запустившей щупальца во все уголки его существа, пожиравший и вытеснявший медвежью душу. Какой бы душа Каттилары ни была, пока она полностью принадлежала хозяйке.

— Лорд Эрис вернулся вчера вечером и ваше сердце успокоилось? — спросила у неё Иста.

— О да, — улыбка Каттилары потеплела и стала более таинственной.

— Уверена, скоро ваши молитвы Матери превратятся из прошений в благодарности.

— О, надеюсь, что так и будет! — Каттилара вздохнула. — У мужа есть дочь Лавиана, премилый ребёнок, ей сейчас девять, и она живёт с бабушкой и дедушкой по материнской линии, но я знаю, он хочет сына. Если я рожу ему мальчика, он будет почитать меня превыше всех женщин!

Возможно, превыше памяти о первой жене? Неужели ты состязаешься с умершей женщиной, девочка? Затуманенный свет воспоминаний предложил исход, с которым не сможет справиться ни одна живая душа. Но, несмотря на это, в Исте проснулась жалость:

— Я помню этот мучительный период ожидания… разочарования каждый месяц… Моя мать писала мне суровые письма, давая советы по поводу диеты, как будто бы я была виновата в том, что моя матка оставалась пустой.

Лицо Каттилары осветилось неподдельным интересом: