Палач в нетерпении

— Я не хочу, — усмехнулся Ларчик. — Я это делаю, хотя и не хочу. Поверьте, обвинять кого-то в совершении убийства неприятное занятие. Хотеть этого нормальный человек не может. Но давайте посмотрим, что произошло. Кто-то из вас долго и целенаправленно отравлял жизнь Тане Борисовой своими чудовищными письмами. В каждом из писем содержались угрозы. Причем не простые угрозы, а, я бы сказал, многообещающие. Взять хотя бы вот это — «Палач в нетерпении»… или «Могут ли женщины убивать». Вроде бы просто заглавия романов, да? А тайный смысл? Кто может доказать, что то, что произошло сейчас, не было результатом всей этой «эпистолярной акции»?

Он налил себе вина в бокал. Отпив, задумчиво обвел собравшихся своим «фирменным» взглядиком, от которого начинал бегать мороз по коже. Пауза была сделана им хорошо — прямо по Станиславскому!

Ни мгновения лишнего.

Я испытала невольное восхищение его мастерством!

— Такая вот складывается картинка, — процедил он сквозь зубы. — Когда кто-то пишет человеку тексты типа «Палач в нетерпении» или «Могут ли женщины убивать» — вы уж меня простите, это расценивается именно как письмо с угрозой. А если эта жизнь оборвалась, мы можем считать, что угроза приведена в исполнение.

— Подождите, — остановил его Грязнер. — Но ведь Таню не убили! Она покончила с собой!

— Какая разница? — пожал плечами Ларчик. — Если человека подводят к краю обрыва, совсем необязательно толкать его. Можно добиться и того, что человек прыгнет сам… Именно так кто-то из здесь присутствующих поступил с Татьяной Дмитриевной. И, что бы вы мне там ни говорили в свое оправдание, я не вижу разницы между убийством и самоубийством в этом отдельно взятом случае. Может быть, это еще более подлое убийство.

Он прошелся по комнате.

— Должен предупредить вас, что это дело я передаю в прокуратуру. Засим разрешите откланяться. У вас будет время подумать обо всем на досуге. Вот мои визитные карточки — я оставляю их на столе, — если у вас появятся какие-то мысли по поводу сегодняшнего происшествия, я с удовольствием вас выслушаю…

Он кивнул нам с Пенсом. Я все еще пребывала в полной растерянности и не могла понять, почему нам сейчас надо уходить?

И с кем мы оставим Никитича?

Тем не менее я покорно проследовала за ним, на прощанье оглянувшись.

Они стояли, оглушенные. Даже Варлаамов привстал сейчас с места и смотрел нам вслед с испуганным выражением.

— Что ты задумал? — спросила я Ларчика, когда мы вышли из комнаты. — Они же разбегутся.

— Ну что ты, — спокойно ответил он мне. — Представление только начинается. Кто же из актеров уйдет со сцены в такой ответственный момент?

* * *

Всю дорогу я пыталась понять смысл его с виду совершенно безумных и бессмысленных действий.

Возле дома он остановил машину и обернулся к нам.

— Так, сейчас мы переодеваемся, немного отдыхаем…

— Что? — взревела я. — От-ды-ха-ем? Ларчик, у тебя все в порядке с головой? На твоих глазах происходит преступление, а ты мне предлагаешь передохнуть! Там сидит преступник, милицию ты вызвать не удосужился…

— Удосужился, успокойся… Милиция будет.

— И откуда? — скептически спросила я. — Ты, что ли, ее будешь представлять?

— Зачем же я? У каждого свой образ.

— Интересно, — протянула я. — Очень интересно! Кажется, ты вообразил себя гением режиссуры?

— А каждый сыщик чуточку режиссер, — улыбнулся он мне покровительственной и снисходительной улыбкой. — В общем, времени у нас очень мало. Так что выползайте побыстрее.

Я вылезла, продолжая ворчать на Ларикова. Происходящее казалось мне парадоксальным идиотизмом, в котором я раньше Ларикова никак не могла заподозрить.

Мы поднялись, и тут Лариков почему-то позвонил в дверь.

Наверное, у него просто съехала крыша, решила я. После звонка он преспокойненько достал ключ и открыл дверь.

— Какой-то ты, Ларчик, таинственный масон, — сказала я. — То подмигиваешь, то жесты странные себе позволяешь.

Он улыбнулся и пропустил меня вперед. Я вошла в комнату и застыла.

В моем кресле, как ни в чем не бывало, сидела Танечка Борисова собственной персоной!

* * *

— Так, — проговорила я, смотря на это привидение. — Значит, вы решили сделать из меня идиотку. Тоже мне, Ниро Вульфы недоделанные!

— Саша!

— Пенс, — проговорила я слабым голосом, — ну хоть ты-то не знал?

Он отвернулся.

— И ты, Брут, — горько сказала я, ощущая себя полностью одураченной. — Вы вообще-то думали, что я должна была пережить? И что у меня тоже есть нервы?

— Санечка, мы просто не могли тебя посвятить в наши планы, — сказала Татьяна. — Ты же все время была с Варлаамовым. А наш Илюшка обладает потрясающим свойством рассказывать все в мелких подробностях всем встречным…

— Ага, — кивнула я. — А может быть, вы хотели увидеть, как я выгляжу, ощущая себя идиоткой… Потому что я ничего не понимаю. И на вашем месте я бы все-таки объяснила, что вы выкинули и зачем вы все это затеяли.