Палач, скрипачка и дракон

— Ну и скрипируй себе на здоровье! Мне не помешаешь, а учителю вообще до звезды.

— Ты — бесчувственное, глупое, нелепое животное!

Рокко остановился, повернулся к Энрике.

— Чего?

— Чего слышал! Если бы ты хоть капельку меня любил, то понял бы! Я — жить хочу, творить! А ты мне что предлагаешь? Ничего.

Рокко не нашелся с ответом, и Энрика, обогнув его, двинулась к родителям. На середине пути наклонилась, зачерпнула свежего мягкого снежка и с силой протерла лицо, избавляясь от слез. Вот и прошло объяснение, да только камня с души отчего-то не свалилось. Наоборот — будто еще пару булыжников добавили.

— Как он? — спросила мама.

«Как он»! За него они беспокоятся, надо же! А она-то как? Ей сегодня в эту петлю лезть, она двух единственных друзей потеряла!

— Переживет, — буркнула Энрика и быстрым шагом пошла к дому. Больше колени не дрожали.

Глава 3

— Ну чего, женилку укоротили? — спросил Аргенто, спускаясь со второго этажа.

Колдун зевал и почесывал живот. Вообще, выглядел он затрапезно. В свободных штанах, похожих на пижамные, в тапочках и сорочке. Только ночного колпака не хватало. С кисточкой.

Рокко, кряхтя, разогнулся — он как раз закончил вычерчивать пентаграмму вокруг шкафа — и укоризненно посмотрел на Аргенто:

— Синьор учитель, ваши шутки не являются смешными.

— Была бы шутка, — зевнул колдун, критическим взглядом изучая плоды трудов Рокко. Пентаграмма удалась на славу — это Рокко сам понимал — а вот мусор он попросту распихал по сторонам и теперь волновался, не заставит ли колдун делать настоящую уборку.

Аргенто, похоже, вполне удовлетворился увиденным — трижды кивнул и перестал чесать живот.

— Приступим? — спросил Рокко, с осуждением глядя то на шкаф, то на учителя.

За окошком уже стемнело, день как-то незаметно закончился, и Энрика так и не пришла. Ну и Диаскол с ней, в самом деле. Свою голову не приставишь, как ни старайся. Да и когда эту пигалицу упертую получалось с пути свернуть? Упрется, как…

— Погодь, сейчас, — сказал колдун.

В дверь постучали. Аргенто лично откинул засов и впустил внутрь заснеженного мужичка со звенящим ящиком в руках.

— Ух! — выдохнул мужичок, поставив ящик на пол. — Ну и валит! Обратно бы доехать, дороги заметает — страсть.

И тут же исчез. Рокко присмотрелся к ящику — да, как и каждый год, бутылки игристого вина. Каких сказочных денег стоят колдуну эти «каникулы», — представить страшно.

— Ах! — вернулся мужичок со вторым ящиком.

— Ох! — внес третий.

— Синьор учитель, вам дурно не станет? — поинтересовался Рокко, но колдун его не удостоил ответом.

Аргенто повелел мужичку унести ящики в спальню и только после этого метнул холодный взгляд на Рокко:

— Так, теперь с тобой. Сидишь и делаешь состав от бодуна. И чтоб я тебя до утра не видел и не слышал. Поутру начинай продавать. Но по-тихому, осторожно. Пяток медяков с каждого. Усек?

— Усек, — вздохнул Рокко. — Думаете, пойдут? Фабиано…

— Фабиано — одно, новый год — другое, — оборвал его Аргенто. — Нагнали уже, поверь, а нынче ночью зальются — куда тому океану. А поутру — на службу. А там Ламберто и Фабиано присматриваться да принюхиваться будут. Кто с соображением — приползут к нам. А тут ты — с половничком. Спасибо вам, милейший, — сказал колдун спустившемуся мужичку и щедро отсыпал ему мелочи. — Приятных праздников!

Задвинув засов, Аргенто повернулся к Рокко с сияющими глазами. Будто ребенок, заждавшийся подарков. Только вот ни один ребенок не сможет скорчить такую злобную и одновременно веселую рожу. Рокко, содрогнувшись, бросил взгляд на часы на стене. Как раз сейчас молодняк в заброшенном кабаке соберется — подарками обмениваться… Эх, не успеть!.. В который уже раз он потрогал в кармане стеклянный шарик — и ему полегчало.

— По-ро-шок! — провозгласил Аргенто, беря с полки давешнюю коробочку. — Сейчас очень важно…

Забормотав совершенную невнятицу, колдун вытащил из коробочки мешочек и осторожно распустил на нем шпагат. Рокко, смирившись с неизбежным, взял со стола приготовленные заранее черные свечи, расставил их в углах пентаграммы и схватился за спички.

— Ополоумел?! — завопил колдун. — Оставь немедля!

Рокко про себя знал, что умом он, может, и не блещет, но вот понятливостью — вполне. Поэтому тут же спрятал коробок и сложил руки перед собой, всем видом изображая невинность и покорность.

Аргенто, привстав на цыпочки, достал с верхней полки тонкую лучинку. Подошел к Рокко, качая головой:

— Вот ничему-то ты не учишься. Ну? Вспомнишь хоть, что это?

— Щепа от гроба убийцы, — не задумываясь, сказал Рокко. — Да только чушь это все. Фабиано что, тоже у себя в церкви такое делает? Уверен, он там даже пентаграмму не вычерчивает. Загнал в шкаф — и…

— Фабиано пусть хоть на ушах пляшет. Мы по уму делать будем, у нас все серьезно.

Ну да, серьезно, подумал Рокко, поджигая лучину в подрагивающих от нетерпения руках колдуна. Фабиано сегодня через такой же шкаф Лизу в монастырь отправит — это так, детские игрушки. А вот у нас…