Палач Рима

Веспасиан тотчас понял, что все четыре центуриона отлично знают свое дело. Каждый новый удар они наносили ниже предыдущего, чтобы не бить по одному месту и не сломать костей, ибо целью было наказать виновного, а не искалечить. В противном случае в ход пошли бы не палки, а хлысты.

К восьмому удару по спинам несчастных уже струилась кровь, правда, стекала она вниз по рукам с запястий, где кожаные веревки, впившись в плоть, успели содрать кожу. Руки были целы только у Варина. Веспасиан подумал, что не иначе как ветеран не раз подвергался порке и потому научился не тянуть вниз руки после очередного удара. Интересно, поделился ли он этим секретом с молодыми солдатами? Потому что даже если и поделился, тем явно не хватало его выдержки и самообладания, отчего они сами навлекали на себя дополнительные страдания.

— Десять!

На этот раз четыре палки опустились на ягодицы, причем с такой силой, что одна из них — та, которую держал Цел, разломилась пополам. Сломанные концы взлетели в воздух и с громким стуком упали на возвышение, на котором стояли офицеры.

— Дайте мне другую! — рявкнул Цел.

Возникла заминка, во время которой Пет наклонился к Веспасиану и с ухмылкой шепнул ему на ухо:

— Тебе не кажется, что он должен думать, как попросить новую палку.

Веспасиан улыбнулся намеку на центуриона Люцилла, которого солдаты прозвали «Принесите еще» из-за количества палок, которые он сломал об их спины. Он был в числе первых офицеров, убитых во время солдатского мятежа в Паннонии сразу после восшествия на трон Тиберия. Наконец последовали два последних удара — и четверых сняли со столбов. К великому облегчению Веспасиана, все четверо смогли уйти сами. Не хотелось бы задерживать отъезд в Мезию из-за того, что кто-то из них еще не пришел в себя, пусть даже всего на день-два. Он воздал должное центурионам: те сделали свое дело так умело, что уже во второй половине дня все четверо уже могли сесть в седло, хотя наверно какое-то время еще будут морщиться от боли.

— Легионеры, наказание закончено, — объявил Пет. — В будущем обращайтесь с жалобами непосредственно ко мне, вместо того, чтобы нарушать дисциплину. Центурион Цел, дай команду расходиться.

С этими словами Пет повернулся и сошел с возвышения. Веспасиан последовал за ним.

— Я рад, что все кончено, — признался Пет, пока они шагали к принципии. — Не имею ничего против наказаний как таковых, но когда людей наказывают за то, что они не могут отомстить за своих товарищей, это оставляет неприятный осадок. Спасибо тебе, что ты придумал способ спасти жизнь хотя бы одному. Но в целом, думается мне, порка пошла им всем на пользу. Упомяни об этом, дружище, в разговоре с Помпонием. Похоже, что они все товарищи, и он наверняка попытался разлучить их. Но если ему сказать, что они достойно вынесли наказание, как и полагается настоящим солдатам, он, возможно, определит их в разные контубернии в одной и той же когорте.

— Я так и сделаю, — ответил Веспасиан, — когда найду его. Кстати, нам известно, где сейчас находится Четвертый Скифский?

— До того, как снегопады завалили перевал, я отправлял свои депеши в Эск, на Данувии. Тинос, декурион турмы твоих всадников, был там несколько месяцев назад и потому знает дорогу.

— В таком случае сначала мы направимся туда, и если никого там не застанем, мы, по крайней мере, будем знать, где их искать. Спасибо тебе за помощь, Пет.

— Всегда рад тебе помочь. Я делаю это, потому что считаю: то, о чем просит тебя Антония, — в интересах моей семьи и всего Рима. И очень надеюсь, что я не ошибся.

— Нет, ты не ошибся. Если моя миссия будет удачной, это также означает удачу для всех семей в Риме, которые надеются сохранить законное правительство.

— Что ж, будем надеяться и мы. А пока я прощаюсь с тобой, — произнес Пет и сжал Веспасиану руку выше локтя. — Когда я через пару месяцев, дождавшись, наконец, того, кто меня сменит, буду возвращаться домой, я отправлю твои вещи вместе со своими. Удачи тебе и до встречи в Риме.

С этими словами он повернулся и быстро поднялся по ступенями принципии.

— Жаль, что сегодня вечером мы с братом не сможем составить тебе компанию за ужином, — крикнул ему вслед Веспасиан. — Но так уж получилось.

— Думаю, в Риме я смогу угостить вас куда вкуснее, так что пообедаем в Риме, — ответил Пет и шагнул внутрь принципии. Веспасиан остался стоять снаружи, размышляя о гом. обрел ли он в его лице друга или просто союзника, преследующего собственные интересы.

Ровно в полдень Веспасиан, Сабин и Магн выехали из лагеря, чтобы встретиться с солдатами царицы Трифены. Впереди, под пасмурным небом, маячили три холма древнего Филиппополя. В ста шагах от городских ворот их уже ждала группа всадников. Увидев их, Магн простонал:

— Готов спорить на что угодно. Единственный фракиец, с которым я здесь подрался, едет с нами.

Среди солдат, рядом с Артебудзом, находились и два дворцовых стража, с которыми Магн подрался накануне вечером. Огромный фракиец злобно посмотрел на Магна, после чего шепнул что-то на ухо своему товарищу. Тот ухмыльнулся в ответ и кивнул в знак согласия.