Палач. Нет милости к падшим

Утром он проснулся с жуткого похмелья, голова гудела, но надо было что-то делать! И он решился: нет, против принципов пойти не могу, поэтому пишу рапорт об увольнении. Гордый самим собой, он бросился к Ниночке, чтобы сообщить ей об этом важном шаге. Но она, как только услышала этот бред, сказала с нескрываемой злостью и не характерной для нее твердостью, что как только он это сделает, она уйдет жить к маме и заберет с собой ребенка:

— Хватит! Надоело!!! Живу как нищенка, от зарплаты до зарплаты. Трусов себе приличных купить не могу. Все бабы живут — горя не знают. И шмотки у них, и украшения, и за границу ездят. А я тут кормлю, обстирываю этого идиота, который все изображает из себя благородного рыцаря! Рапорт он напишет! А ты подумал, что твой сын завтра жрать будет? И чем я должна заплатить за его секцию? И что я понесу его классной руководительнице, которая только и терпит нас, потому что ты — участковый? Или ты думаешь, на гражданке тебя с распростертыми объятиями встретят? Да ты же ничего не умеешь делать! Даже денег сосчитать не можешь. А все туда же! В гордость играть! Ну, нет уж, дорогой. Или ты начнешь, как все, нормально зарабатывать, или я ухожу.

Кузьмич после этого разговора сам не помнил, как оказался на улице. Выкурив три сигареты подряд, он медленно побрел в отделение. К вечеру немного успокоился, а по дороге с работы зашел в дом, где разбитная бабенка поселила в своей квартире четырех девиц из ближнего зарубежья. На прошлой неделе он предупредил ее об ответственности за невыполнение требований паспортного режима и теперь решил проверить, как они выполняются.

Ему открыла хозяйка, крашеная блондинка лет сорока, невысокого роста, с пышными формами, одетая в шелковый китайский халат, из которого буквально вываливалась непомерного размера грудь. Она хотела было уже начать очередной базар с ментом, но тут заметила что-то необычное во всем его облике и пригласила пройти в квартиру (недаром говорят, что сутенерши — лучшие психологи). Кузьмич вошел и остановился в широком коридоре старой квартиры.

— Да вы проходите, не стесняйтесь. Может, перекусить чего желаете? — На громкие причитания хозяйки из комнаты вышла высокая заспанная деваха в коротюсенькой юбочке, оголявшей красивые стройные ноги. По красноречивому взгляду хозяйки она все поняла и быстро куда-то исчезла. Через минуту-другую Кузьмич к своему собственному удивлению обнаружил себя сидящим в большой, безвкусно обставленной комнате, за маленьким журнальным столиком, на котором была разложена нехитрая закуска и стояла бутылка коньяка. В кресле напротив восседала хозяйка, чем-то напоминавшая китайскую куклу-болванчика. А рядом, чуть ли не на его коленях, примостилась та самая девчонка, которую он видел в коридоре, но теперь одетая в абсолютно прозрачный халат, который не скрывал ни молодую, упругую грудь с розовыми сосками, ни ухоженные, сильные ноги, ни мягкие округлости бедер. Кузьмич напрягся, его прошиб холодный пот, и он, чтобы хоть как-то успокоиться, потянулся к бутылке.

— Вот и правильно. Давайте выпьем за дружбу! А то живем рядом, а друг друга не знаем, — хозяйка наполнила до краев хрустальный стакан и подала его Кузьмичу. Через час он оказался в соседней комнате, один на один с молодухой. После того как «падение» состоялось, проститутка сразу же выбежала из комнаты, а участковый натянул брюки, застегнул ремень и вышел в коридор, где его уже поджидала «заботливая» хозяйка дома.

— Отдохнули, Сергей Петрович? Ну и славненько! Заходите к нам. А это вам с собой. — И она вложила в карман его кителя сверток. На улице Кузьмич пересчитал деньги. Оказалось 300 долларов. Почти вся его зарплата за месяц! Но на душе стало еще гаже. Придя домой, он молча протянул жене сверток, выглушил стакан водки, не раздеваясь, рухнул на диван и забылся беспокойным сном. Со следующего дня у него началась новая жизнь: деньги перестали быть проблемой. Он купил новый автомобиль, его мымра (иначе он ее теперь не называл) приоделась, они приобрели новую квартиру, обставили ее мебелью в итальянском стиле, начали строить дом.

Но все это совершенно не радовало Кузьмича, который потихоньку превращался в тихого угрюмого алкоголика. У него не было друзей, и даже пил он теперь только в одиночку. Он так и не сделал карьеры, о которой когда-то мечтал молоденький Ванюха Кузьмичев. Пожилого, одутловатого майора только потому и держали на работе, что он своевременно и аккуратно «отчитывался» перед начальством. Сегодня ему исполнилось 53 года. Еще немного, и его отправят на пенсию. Что он там будет делать? Кузьмич отошел от зеркала и стал ждать обещанного визитера.

— Разрешите? Вам должны были звонить по моему поводу, — в комнату участкового вошла Лана и замерла от удивления…

Глава XVI На Малой Ордынке

За два часа до этого Дин внимательно слушал Серегу.