Палач

Строг добивает к этому моменту своих противников, разваливая последнему ударом секиры плечо до середины груди, разворачивается и делает тяжелый шаг в мою сторону. Хотел бы я иметь в клане таких воинов на постоянной основе, как эти трое моих мертвецов…

Неожиданно один из трупов возле моих ног взрывается зеленым туманом. Ядовитые даже на вид испарения омерзительной волной растекаются во все стороны на десяток метров, и я не успеваю отпрыгнуть, как эта дрянь захлестывает меня по пояс. В первую секунду ничего не чувствую, но затем ноги охватывает слабое жжение, которое быстро усиливается, а система сообщает о дебаффе Трупного яда. Твари оказались с посмертным сюрпризом!

– В сторону! – доносится негромкий крик сзади. – Быстрее!

Тихий прерывающийся голос незнаком, но этот голос принадлежит живому существу, а в такой ситуации любой живой – потенциальный союзник, поэтому не раздумывая ухожу из облака яда перекатом. Неудачно прижатый к корпусу щит вырывается ударом о землю, но меч, когда снова оказываюсь на ногах, остается в руке. Едва успеваю обернуться, как туман сзади жарко вспыхивает, словно бочка разлитого бензина. Огонь жадно и быстро пожирает ядовитую взвесь вместе с паутиной, обнажая черную, очищенную от мерзости почву, и распространяя волны иссушающего жара. Недобитый однорукий зомби, упрямо ковыляющий в мою сторону на подгибающихся лапах, попадает под огонь и ярко вспыхивает вместе с туманом, горит ярко, словно стог соломы. Вместе с ним также беспощадно горит и пара его «приятелеей». Надеюсь, им уже не восстать, для плоти повреждения от огня катастрофические.

Позволив себе на секунду оглянуться, нахожу взглядом Зелеакса. Темный эльф стоит на четвереньках метрах в двадцати от меня, покачиваясь от слабости, и пытается подняться. Так я и думал, пришел наконец в себя, сумел быстро разобраться в ситуации и выбрать сторону. Шабл, Ворукс и Титус окружили эльфа защитной коробочкой, отражая натиск окруживших их группу стаи зомби и клювоголовов. Слышен частый перестук ударов, рёв и вой. Не понимаю, откуда Некронус их притащил, такого количества трупов на поляне не было до начала схватки. Явно приберег где-то в лесу.

Кидаю эльфу приглашение в клан и группу.

Я пуст, – тут сообщает в чат Зелеакс, мигом принимая оба приглашения. – Сильно на меня не рассчитывай.

Еще бы, для этого и пригласил в клан без дальнейших раздумий. Молча швыряю в его сторону крисс из своих запасов, с припиской в чате, чтобы использовал Жажду крови, как только представиться возможность. Мне бы и самому не помешало, кроме здоровья жажда пополняет и энергию, но я пока относительно цел, рано.

Двигаться всё тяжелее, на лбу проступает пот, клеймо вместе с дебаффом Некронуса выжирают силы. Я прекрасно знаю, что нужно делать, чтобы всё это прекратить, но не так-то просто добраться до проклятого светилища. Рассчитывать на Риста бесполезно, свою позицию он обозначил четко, ублюдочный линарец даже не почешется, пока я не заагрю кукольника.

Справа замечаю ковыряющего ко мне Мора Блеск Молнии.

Вид орка оставляет желать лучшего – правой рукой он все еще крепко сжимает свой жутковатый меч, но от левой ниже локтя остался лишь огрызок плоти, в которой белеет излом кости. Мышцы обеих ног превратились в сочащиеся сукровицей лохмотья, сквозь которую проглядываю кости – он словно побывал в мясорубке. Бросаю взгляд за его спину. Распростертый на земле труп костееда, с которым он справился несколько секунд назад, снова сотрясается конвульсивной дрожью посмертного воскрешения, его разрубленное до позвонков горло стремительно срастается. Тангар стоит возле него на коленях, не в силах подняться, его панцирь на груди вскрыт и разворочен клыками и когтями, как консервная банка взбесившейся открывашкой, перебитые руки с торчащими сквозь плоть и разорванные рукава обломками костей свисают плетьми. Как только имитация жизни его покинет и вектор клейма оборвется, засевший в святилище кукольник вновь запустит процесс мертвой реанимации и боец обратится против меня. Это крайне плохо.

Да и куски разрубленных птичек возле входа в святилище начинают подозрительное шевеление, невидимая сила их стягивает и сплавляет, медленно, но упорно восстанавливая целостность каждой тушки. Пока жив хозяин, бой будет длиться вечно, или до тех пор, пока не погибнут все непрошенные гости. И это еще хреновее.

Чувствую попытку одурманивания, но печать Алана на страже, вспыхивает жарко, впиваясь в лицо, и боль выжигает чужое влияние, как пламя выжигает любую гниль.