Палач

Спорить с сестрой не было ни сил, ни желания. Оксана закатила глаза и отправилась в гостиную, где коротала дни. Большой диван и огромный тёплый плед — уютная нора, в которой можно было позабыть о разрыве с Семеном. Стоило вспомнить, как он впервые пришёл к ней сюда, и на глаза невольно навернулись слезы. Сразу вернулся и насморк, но к счастью под рукой оказались капли для носа и коробка с сухими салфетками.

Оксана взяла со столика раскрытый журнал и попыталась читать. Придётся терпеть ещё и Сашу. И чего это на неё нашло? Она вспоминала о том, что Оксана есть только по большим праздникам, а сегодня решила поиграть в заботливую сестрёнку. Да после такого сиреневый дождь пойдет.

Саша уютно копошилась на кухне: негромко звякали чашки, шелестел закипающий чайник, поползли запахи цитрусовых и травяного чая. Это напоминало детство, когда бабушка зимой готовила для них горячие фруктовые напитки. С такими мыслями Оксана пригрелась и задремала.

Она проснулась спустя пару часов, но Саша все ещё была рядом. Сидела на соседнем кресле, изящно подогнув ноги и читала журнал. Оксана не шевелилась, исподтишка наблюдая за ней. Саша не разбудила её и не ушла. Вот уж действительно, очевидное и невероятное!

— Ксанка, я знаю, что ты не спишь.

— И давно?

— С тех пор, как ты старательно таращилась на электронные часы на полу и чуть не окосела.

Саша отложила журнал, поднялась и скрылась на кухне. Снова зашипел чайник. Оксана потянулась и села, облокотилась на спинку дивана. Какой ещё сюрприз её ожидает? Почему-то от заботы стало так приятно и тепло, что снова захотелось плакать.

Сестра вернулась с подносом в руках. На нем дымился чай, лежали нарезанные дольками фрукты и булочки с корицей. Саша никогда и никому не готовила! Оксана потёрла кулаками глаза, изображая удивление, в ответ та показала ей язык. Это стало последней каплей: Оксана не выдержала и рассмеялась.

— Подцепить заразу в твоем случае — это дар, — хмыкнула Саша, хлопнув Оксану по руке, когда та потянулась за подносом.

— Я вообще кладезь талантов.

— Точнее и не скажешь.

Саша разлила чай по чашкам, поставила блюдо с фруктами поближе к ней.

— Ксанка, в чем дело? С твоей жизнью вообще ни о чем думать не приходится, а ты выглядишь как жертва Освенцима41.

— Не будь занудой, — проворчала Оксана и отпила обжигающего чая. Её начинало знобить, но жгучий имбирь согревал. — Может, мне не нравится такая жизнь.

— Так я давно тебе говорила — займись делом, — Саша взяла свою чашку, — не хочешь связываться с модой и красотой, открывай свою студию, учи богатеньких девочек танцам. Все лучше, чем задницей крутить в ночном клубе.

Оксана подавилась чаем и закашлялась. Наша песня хороша, начинай сначала. Раньше она всегда злилась, но сегодня, как ни странно, только кивнула.

— Ты права. Я веду бесцельную и глупую жизнь.

У Оксаны были все возможности стать кем-то. Деньги, связи и поддержка близких, но вместо этого она прыгала из постели в постель и «крутила задницей в ночном клубе». Она может заниматься чем угодно, но ничто не вернет ей Рыцаря.

Снова выступили слезы, и она быстро оттерла из рукавом.

— Ксанка… — Саша подошла и села на край дивана. — Это не повод реветь. Никогда не поздно взяться за ум. Я тебе помогу и все наладится.

Оксана хотела сказать, что её жизнь разрушена до основания, но потом вспомнила, как сестра относиться к Семену. Не хватало ещё слушать «Я тебе говорила!» — поэтому вместо ответа она подалась вперед, обняла Сашу и горько разрыдалась. Обычно она плакала одна или в присутствии бабули, но сейчас не сдержалась. Саша замерла, но потом неуверенно прижала её к себе. В другой раз Оксана бы даже рассмеялась тому, что ей удалось ошеломить сестру нежностью, но только не сегодня.

Саша была не сторонницей сюсюканий, поэтому отстранилась довольно быстро и нахмурилась, глядя на неё.

— Только не надо устраивать Вселенский потоп… — она вдруг осеклась. — Ну нет! Из-за своей непристроенности ты бы так не рыдала. Это все тот психопат, да? Он что, тебя обидел?!

Саша вскочила. Глаза её яростно сверкали, в силе чувствующей зарождался смерч.

Оксана покачала головой и громко высморкалась в бумажный платок.

— Между нами всё кончено, — получилось сдавленно и жалко.

— Наконец-то! Давно надо было его бросить!

— Это не я с ним рассталась. Так что можешь радоваться.

— Думаю, тебе стоит радоваться… — Саша снова осеклась и выглядела озадаченной. Она явно не представляла, как это: кто-то расстался с Оксаной, и не по её велению.

— Я все равно люблю его, и мне невероятно паршиво.

— Любишь?! Его?! Ксанка, опомнись!

— Неважно.

Оксана допила чай, сползла на диван и накрылась пледом, показывая, что разговор закончен. Не осталось сил спорить или пререкаться. Воспоминания о Семене отзывались тупой болью в сердце, и она чувствовала невероятную усталость. Хотелось, чтобы Саша оставила её страдать в одиночестве, а после на пороге появился Рыцарь с букетом цветов. Он бы позаботился о ней. Он всегда знал, что ей нужно. Каким-то десятым чувством или просто угадывал.