Палач

- Я не спрашивал, как тебя зовут. Кто ты?

- Мы – «дикие». Живем тут.

- Откуда вы берете еду?

- Рядом ферма. Оттуда отправляют обозы. Мы отбираем еду. И пользуемся их женщинами.

- Почему они позволяют это?

- Потому, что каждый тут делает, что хочет. Это воля демонов.

- Кем ты был до смерти?

- Я был извозчиком. Однажды лошадь меня убила, и я оказался тут.

- Как это произошло?

- Я сильно бил ее, она не хотела слушаться. И она меня лягнула.

- Ты нашел тут женщину?

- Да. Но она мне надоела, и я прогнал ее.

- Как давно это было?

- Я не знаю. Очень давно.

- Много еще «диких» в округе?

- Нет. Только мы двое.

- Ладно, ты меня больше не интересуешь. Теперь тебя надо убить.

- Нет! Нет! Не убивай! Я скажу все, что захочешь!

- Зачем мне это? – я пожал плечами.

Я снова засунул тряпку ему в рот и подозвал Олю:

- Вот тебе пистолет. Застрели его!

- Андрей, а это обязательно?

- Да. Ведь после смерти он попадет в другой мир, и там с ним разберутся по заслугам. И по справедливости.

- А почему я?..

- Потому, что ты должна к этому привыкнуть. Тебя убивали, а теперь ты должна научиться убивать. Таня уже научилась.

- Ладно…

- Только отойди немного подальше, чтобы заодно потренироваться в стрельбе.

Оля послушно отошла шагов на пять и подняла пистолет. Руки ее дрожали.

- Целься в голову, тогда он ничего не успеет почувствовать. Вспомни все, чему я тебя учил. Старайся не промахнуться, чтобы не причинять ему лишних мучений.

Оля кивнула, но оружие ходило ходуном в ее руках. Я покачал головой, отобрал у нее пистолет и вытащил магазин, а потом снова дал оружие ей в руки:

- Потренируйся без патрона, как тогда, когда училась стрелять. Не бойся!

Оля успокоилась. Она прицелилась, держа пистолет обеими руками и плавно, не дергая, как я учил ее, надавила на спусковой крючок. Грохнул выстрел, в середине лба казненного возникла дыра, а ствол дерева за его спиной забрызгало кровью. Его труп обмяк, повиснув на веревке. Оля выронила пистолет и, дрожа, осела на землю:

- Я… я убила его!

- Да, – спокойно подтвердил я, подбирая пистолет. – В стволе оставался патрон, ты просто не проверила. Я это сделал специально. А ты отлично стреляешь!

- Зачем?! Зачем ты это сделал?

- Успокойся. Ничего страшного не случилось. Если бы они тебя изнасиловали, было бы гораздо хуже.

Оля стояла на коленях, уронив голову на руки, и плакала.

- Ну-ну, Оленька! – я погладил ее по голове. – Ты же знаешь, что его душа жива, и теперь она получит то, что заслужила. В том числе и за то, что он мучил лошадь, которая убила его.

Оля понемногу успокоилась, встала на ноги и обняла меня, прижавшись к моей груди:

- Андрюша, прости меня еще раз! Если бы я не уснула…

Таня подошла и тоже погладила ее по голове:

- Оленька, ничего ужасного не произошло. Ведь мы все равно должны уничтожить этот мир.

* * *

Мы не стали убирать трупы с полянки, а только взялись за руки и оказались у нашего шалаша. На робкое предложение Оли похоронить убитых я спросил:

- Зачем? Все равно этому миру не долго существовать. Теперь мы знаем, что это за «прекрасное место». Демоны устроили его по своему разумению, без каких-либо моральных принципов, они – не люди, а роботы, и этим все сказано.

Мы скинули одежду и пошли искупаться в ручье. Оля мылась особенно тщательно, она уже совсем успокоилась, и говорила:

- Андрюша, после того, как они меня лапали своими руками, я чувствую себя такой… Как будто меня вываляли в грязи!

- А теперь, когда ты искупалась? – спросил я, обнимая ее.

- А теперь все гораздо лучше! – рассмеялась она, хотя и немного нервным смехом.

Я увлек ее на берег, а Таня пошла за нами, и мы уже через несколько минут оказались на мягкой траве. Луна заходила, но темнее не стало – занимался рассвет. Оля села на траву, я обнял ее, она меня целовала, а потом легла, раскинув ноги. Я лег сверху и вошел в нее. Когда мы кончили, Таня была рядом, они вдвоем уложили меня на спину, и она уселась на меня верхом.

- Андрюша, - сказала она, - ты только что кончил, и сразу можешь снова?

- Конечно, Танюша, это же ты! – смеясь, ответил я, усаживая ее сверху и лаская ее грудь.

Наконец, через полчаса, снова искупнувшись в ручье, мы оделись и подошли к шалашу. Я вытащил свой рюкзак и обнаружил, что осталась всего одна палка колбасы и четверть каравая хлеба. Мы сделали бутерброды, поели и запили водой из ручья, а потом я сказал:

- Ну что же, еды у нас больше нет. Возможны два варианта. Либо я отправлюсь ненадолго в наш мир и что-нибудь оттуда принесу, либо мы все-таки дойдем до того места, которое видели с холма. Может быть, если там живут люди, нам предложат что-нибудь поесть?

- А что, - спросила Таня, - мы разве будем еще тут задерживаться?

- Мне хотелось бы еще поговорить с обычными людьми, живущими здесь, а не с какими-то бандитами, которых пришлось пристрелить.

- Ты думаешь, они тебе расскажут что-то интересное?

- Не знаю, но хотелось бы послушать.

- Ну, ладно. Тогда пошли.