Падение во тьму

Его лицо покраснело, вены около глаз набухли от едва сдерживаемой злости. Стебли цветов прилетели Софи на голову, и по светлым волосам посыпались комья сухой земли.

– Разве я разрешал тебе что-то срывать из сада? – мужчина прорычал сквозь зубы, затем хрустнул шеей, наблюдая за страхом приемной дочери.

Она сжалась в маленький комочек и стала слезно умолять не наказывать за такую малость. Эти цветы уже умирали, они поросли сорняками, забытые всеми. Она лишь хотела им помочь – хотела запечатлеть красоту, которая бы вскоре исчезла. Это же так прекрасно! Их невинность навсегда сохранится в рамке! Почему этого никто не понимает?!

– Послушание и уважение взрослых – два главных принципа, которым ты должна следовать, дитя.

Сквозь пелену слез девочка увидела приемную мать. Кристина замерла на пороге, превратившись в бездушную статую. На перестукивающих зубах застыла просьба, мольба не наказывать ее. Но родители остались глухи к невнятному лепету.

Отец схватил дочь за локоть и резким движением вздернул с пола. Кости хрустнули.

– Тебе не раз говорили, что в саду можно только наблюдать за увяданием жизни. Никак не трогать взращенные нами цветы. – Софи поставили перед матерью, и та продолжила властным голосом, протягивая каждое слово и давя, давя своим авторитетом на и так шаткий рассудок ребенка. – Ты показала себя невоспитанной девочкой, София. А что делают с детьми, которые нарушают правила?

Девочка всхлипнула.

– Наказывают.

Кристина переглянулась с мужем, вокруг которого клубилась аура необъяснимой ненависти и злости. Маркус всё еще сжимал локоть дочери. Он никогда не умел сдерживаться, особенно когда речь заходила о племяннице погибшей сестры.

Обида сжирала его сердце долгие годы. События семилетней давности что-то надломили в нем, и Маркус навсегда утратил способность рационально оценивать собственные решения. Гнев застелил рассудок: во всех прегрешениях, проблемах он винил племянницу и ее отца-ублюдка. Тогда все новостные ленты голосили о страшном убийстве в доме четы Карлайл – пьяный муж убил свою жену, обвинив ту в измене.

Части ее тела собирали по всему заснеженному саду. Шел снег, заметая пушистыми хлопьями уже остывшую кровь. Самого убийцу нашли в гостиной с простреленной головой. Уже во время расследования выяснилось, что у него имелись психические отклонения; врачи неуверенно ставили диагноз шизофрения, только об этом старались не распространяться. Почивший отец Софи когда-то возглавлял преступный синдикат, потому и человеком был крайне вспыльчивым и прямолинейным.

Софи достались его глаза. Эти глаза Маркус ненавидел всей душой, хоть головой и понимал, что ребенок не виноват в том, кем был ее папаша.

Он сильно любил сестренку. А та обожала выращивать тюльпаны.

– Очень хорошо, что ты понимаешь это, – металлические нотки в голосе Кристины вернули мужчине слабое ощущение реальности. Хватка сразу ослабла, но руки своей не убрал. – Значит наказание принесет свои плоды. Отвези ее в школу, Маркус.

Он кивнул, забрал разбросанные стебли тюльпанов и на долю секунды застыл перед рамкой с цветами. В груди кольнуло от неприятной горечи; сестра могла еще жить и жить, но теперь ей остается только наблюдать с небес за непослушной дочерью – выродком, что не умеет слушать взрослых.

Подтолкнув племянницу в коридор, Маркус в последний момент забрал рамку с тюльпанами. Софи закусила нижнюю губу, туша в себе желание крикнуть, захлебнуться слезами и просьбами оставить ее творчество.

– И помни, София: всегда нужно спрашивать разрешение.

Девочка обернулась на тетю, но ее взгляд неожиданно опустился к темной полосе между кроватью и полом. Там горело два красных огня.

***

Кирквуд, 28 ноября 1991

В лоток бросили несколько долларов.

Продавец пожелал Софи хорошего Дня благодарения и широкой улыбкой поприветствовал другого покупателя. Обойдя шумную женщину с ребенком, младшая Карлайл остановилась перед стеклянной дверью.

Настенные часы показывали второй час дня. По телевизору транслировался недавний матч по бейсболу; Миссури Тайгерс вновь одержали победу. В преддверии праздника на улице было многолюдно, хаотичная масса хмурых, улыбающихся, задумчивых незнакомцев бродила по территории торгового центра.

– Чего встала у входа? – кто-то грубо рявкнул за спиной, а после ее схватили за плечо.

Софи отшатнулась к стойке с открытками и сладостями. Пакет с едой выскользнул из рук, и всё содержимое посыпалось на пол. Обескураженная произошедшим, девочка взметнула взгляд из-под пушистых ресниц, мыслями устремляясь к тучной женщине в ядовито розовом пальто. Этот цвет Софи ненавидела – он был чересчур ярким. Зачем нужно выделяться? Кристина всегда учила сдержанности, терпимости. Почему люди хотят затмить собой солнце?

– Корова, – буркнула она почти беззвучно, и ровно в этот момент телевизор взорвался радостными возгласами.