Падение в реку Карцер

Антон замахнулся, но сделал это очень медленно. Я с легкостью отбил удар и заехал ему с правой. Он упал на задницу, на лице была растерянность. После секундной заминки он встал. Из губы шла кровь, он сплюнул в сторону и сказал:

– Ну все, тебе хана, ублюдок!

Он подскочил ко мне и попробовал сделать обманное движение левой рукой, чтобы тут же ударить правой. Если бы не проблемы со скоростью, я бы не успел защититься. Но сейчас его движения напоминали замедленную съемку, к тому же в ударах не было силы. Все получилось, его руки действительно стали ватными, как у меня во сне. Я отбил первый, второй удар и заехал ему в зубы. Пока он падал, я попытался догнать его второй рукой, но кулак лишь проскользнул по плечу.

Фрак сковывал движения, и я снял пиджак, оставшись в брюках и белой рубашке. Швырнул его на кровать.

Антон лежал полубоком, опершись на локоть. Он намеревался подняться, и я ударил с ноги ему в грудь. Из него вырвался сдавленный крик, он откинулся на спину. В глазах снова читалось удивление, но прибавилось кое-что еще, тем более не свойственное его самоуверенной натуре. Это был страх. Антон казался совершенно беззащитным, я впервые видел его в таком состоянии. Но не испытал ни малейшей жалости. Наоборот, это было ликование, жестокий триумф. Темный водоворот снова поглотил меня.

Антон опять перевернулся на бок, хотел встать, и я со всей силы влепил ему с ноги по морде. Послышался хруст костей, наверно, это был нос. Он откинулся на спину так резко, как будто его сбила машина. Лицо стала заливать кровь, но мне этого было мало, слишком легкая расправа.

Я уселся на него сверху. Теперь глаза его были затянуты пеленой боли, замешательства и ужаса. Антон вяло попытался выползти из-под меня, но сил не хватало. Я снова заехал ему с кулака. Потом еще раз и еще. Бешено молотил, пока его лицо не превратилось в кровавое месиво. Кровь брызгала на мою белую рубашку алыми каплями. Наверно, странная картина – человек так прилично одетый, среди мебели девятнадцатого века забивает беднягу до смерти…

Я остановился, когда руки стала пронзать боль. Встал со своей жертвы. Антон был еще жив и даже в сознании, но еле шевелился. Лицо – кровавая маска, глаза закрыты.

Я резко обернулся, вспомнив, что Виктор где-то здесь рядом. Он стоял возле камина и оторопело смотрел на происходящее. Его щетинистое лицо приобрело болезненный желтоватый оттенок. Он казался запуганным мальчишкой в неуместной взрослой одежде.

Похоже, что-то в моей позе и настроении заставило его отвернуться и покорно сесть в кресло.

Я вновь посмотрел на жертву, распластанную на полу. Это было мщение за всех страдающих и слабых, никак иначе. Мщение назад по цепочке, как оно и должно быть.

Сердце все еще колотилось, но адреналин уже покидал мое тело. Черная пелена медленно сползала.

Я пошел к своему креслу и уселся в него. Окинул взглядом рубашку – она была заляпана кровью, особенно на рукавах. Костяшки начали ныть.

– Надо будет сменить костюм, – буднично сказал я.

После долгое время смотрел прямо перед собой, ни о чем не думая. Глянул на Виктора. Он встретил меня все тем же испуганным взором. Затем он обернулся в сторону Антона, но ничего не предпринял. Не пошел к нему, не стал пытаться помочь, просто сидел. Я счел это уважением к моей просьбе «не вмешиваться» и остался доволен. Да и какой смысл ему помогать, это всего лишь робот, играющий свою роль. Очень реалистичный робот…

Еще долго в комнате царила тишина, даже Антон не издавал ни звука. Потом Виктор прочистил горло и робко заговорил:

– Надеюсь, на то были веские причины…

Я медленно кивнул.

– О да… Поверь, они были.

– Ну что ж, в таком случае…

Опять молчание. Разговор не клеился, но тут Виктор наконец сформулировал мысль и продолжил:

– В таком случае я рад, что ты использовал свое желание. Что ты знал, чего хотел. Ведь, в конце концов, мы здесь делаем, что хотим.

Он слабо улыбнулся, хотя нездоровый цвет лица еще не прошел. Я улыбнулся в ответ. Мне вдруг захотелось обнять Виктора. Как старого друга, обнять и похлопать по спине за его чуткость и понимание. Может, меня одолел этот прилив товарищества в противовес жестокости, которую я совершил? Вполне вероятно, но спустя пару секунд я обнаружил следующее желание – я снова хотел женщину.

Но сперва поесть.

5

Я заказал себе картофельное пюре, сочный стейк и греческий салат с сыром «Фета». Вместо крепкого алкоголя предложил взять бутылку хорошего вина и бутылку «Мартини» для разнообразия. Виктор охотно согласился.

Также я обновил рубашку. Вставая, чтобы переодеться, я обнаружил, что Антона уже не было. И никаких следов крови на полу, будто ничего не произошло.

Когда я вернулся в кресло в сверкающей белизной сорочке и вновь надетом поверх пиджаке, на журнальном столике уже стояли еда и напитки. Я набросился на них, словно не ел два дня.

Виктор понемногу приходил в себя. Вино, которое я ему изрядно подливал, вернуло румянец на обескровленные щеки. Он еще не чувствовал себя в прежней роли снисходительного интеллектуала, но уже был к этому близок.