Падение отеля Дюморт

 — Куда едем, приятель? — спросил он, окидывая взглядом наряд Магнуса.

 — Угол Кристофера и Шестой авеню.

Таксист хмыкнул и включил счетчик, а потом они влились в общий поток. Дым от сигары водителя летел прямо в лицо Магнусу. Он поднял палец и перенаправил его к окну.

Дорога из аэропорта до Манхэттена оказалась довольно странной, петляя между семейными кварталами, пустынными участками и мимо растянувшихся кладбищ. Такова вековая традиция. Держать мертвых за чертой города, но не слишком далеко. Лондон, где он только что побывал, был окружен старыми кладбищами. А в Помпеях, которые он посетил несколько месяцев назад, была целая аллея мертвых, гробницы тянулись вплоть до городской стены. Мимо новых районов и кладбищ, в конце переполненной скоростной дороги, мерцая в отдалении, просто зажигались в ночи шпили и вершины Манхэттена. От смерти к жизни.

Он не собирался уезжать из города надолго. Он лишь планировал предпринять короткое путешествие в Монте-Карло… А потом все закрутилось. Неделя в Монте-Карло превратилась в две на Ривьере, а та в месяц в Париже и два месяца в Тоскане, а потом в итоге ты на лодке направляешься в Грецию, затем на сезон снова возвращаешься в Париж, потом ненадолго в Рим и Лондон…

И порой ты случайно уезжаешь на два года. Такое случается.

 — Откуда вы? — спросил таксист, глядя на Магнуса в зеркало заднего вида.

 — О, отовсюду. В основном, отсюда.

 — Вы отсюда? Уезжали? Похоже, что вы были далеко.

 — На некоторое время.

 — Вы слышали обо всех этих убийствах?

 — Какое-то время не читал газет,  — сказал Магнус.

 — Какой-то псих. Он называет себя Сыном Сэма. Его еще называют убийцей сорок четвертого калибра. Ходит повсюду и застреливает парочки в переулках, где собираются влюбленные. Больной ублюдок. Настоящий больной. Полиция его не поймала. Они ничего не делают. Больной ублюдок. Город просто кишит ими. Не нужно было вам возвращаться.

Нью-йоркские таксисты — всегда такая отрада.

***

Магнус вышел на усаженном деревьями угле Шестой авеню и Кристофер стрит, в самом сердце Уэст-Виллидж. Даже с наступлением ночи было душно. Но, похоже, она поддерживала атмосферу вечеринки в районе. Виллидж было интересным местом до его отъезда. Казалось, что в его отсутствие все поднялось на совершенно другой уровень праздничности. По улицам расхаживали ряженые мужчины. В уличных кафе толпились люди. В воздухе царила карнавальная атмосфера, которую Магнус тут же посчитал привлекательной.

Квартира Магнуса находилась в доме без лифта, на третьем этаже одного из кирпичных домов, которые выстроились вдоль улицы. Он вошел внутрь и в хорошем настроении слегка запрыгал по ступеням. Но оно испортилось, как только он дошел до своей лестничной площадки. Первое, что он заметил, прямо у его двери,  — сильный и неприятный запах какой-то гнили, смешанной с запахами скунса и чего-то еще, чего у него не было желания определять. В вонючей квартире Магнус не жил. Она пахла чистыми полами, цветами и благовониями. Он вставил ключ в замок, а когда попытался открыть дверь, ее заклинило. Ему пришлось с силой толкнуть ее, чтобы она открылась. Причина тут же стала ясна — с другой стороны двери стояли ящики с пустыми винными бутылками. И к его большому удивлению, был включен телевизор. На его диване развалилось четыре пьяных вампира, тупо уставившихся в мультики.

То, что они были вампирами, он понял сразу. Бесцветная кожа, вялая поза. А еще эти вампиры даже не потрудились вытереть кровь в уголках губ. У них у всех на лице засохли капельки крови. В проигрывателе крутилась пластинка. Она дошла до конца, и теперь игла застряла на пустой полосе, тихо шипя в неодобрении.

К нему повернулась только одна вампирша.

 — Ты кто? — спросила она.

 — Магнус Бейн. Я здесь живу.

 — О.

Она снова вернулась к мультфильму.

Когда два года назад Магнус уехал, он оставил свою квартиру на попечение экономки миссис Миллиган. Каждый месяц он отсылал ей деньги на оплату счетов и за уборку. Очевидно, она платила по счетам. Электричество еще не отключили. Но миссис Миллиган не убиралась и, возможно, не приглашала этих четырех вампиров, чтобы те остались и замусорили всю квартиру. Куда бы Магнус ни посмотрел, везде обнаруживались признаки разрушения и разложения. Один из кухонных стульев был сломан и грудой обломков лежал на полу. Остальные были завалены журналами и газетами. Переполненные пепельницы и самодельные пепельницы, или просто следы пепла и полные окурков тарелки. Занавески в гостиной были изорваны и висели криво. Все кругом висело неровно, а что-то вообще отсутствовало. У Магнуса накопилось множество прекрасных произведений искусства за годы коллекционирования. Он поискал глазами любимый сервиз севрского фарфора, который хранил на столе в коридоре. Его, конечно же, тоже не было. Как и стола.

 — Мне не хотелось бы показаться грубым,  — сказал Магнус, несчастно разглядывая кучу вонючего мусора в углу одного из его лучших персидских ковров,  — но могу я спросить, что вы делаете в моем доме?

Ответом ему был мутный взгляд.