Падай, я ловлю (СИ)

— Она мне позвонила. Сразу после того, как ты ей из машины. Начала с претензии, типа, какого хера ты творишь, я на такое не подписывалась! Кое-как успокоил, спрашиваю в чем дело, а она снова в крик, Сашку подстрелили, я сваливаю, сам разбирайся как хочешь, но меня не впутывай. Потом отвлеклась на кого-то, мужик там что ли с ней был, ему тоже отсыпала, типа куда собрался? Я трубку бросил, начал прикидывать. Приходит сообщение с точкой. У тебя смена, значит, что-то в баре случилось. Если стреляли на улицах, точно Димона парни, этим похер вообще. Если попали, то на своем районе сто процентов достанут. Ну и понятно, куда потащат.

— И ты просто караулил у окошка? — мило улыбаюсь, а он раздражается:

— А что делать прикажешь?!

— Ну, и на том спасибо, — пожимаю плечами, а он шумно выдыхает раздражение и снова замыкается в себе. — Что дальше, Дань?

— Дальше я понять пытаюсь, что происходит. К Крис еду — там парни Зотова околачиваются, значит, свалила уже. Даю задание сыщику, сам к тебе. Ты на своем, настырная, — цедит сквозь зубы, прерывает сам себя, медленно вдыхает, медленно выдыхает. — Потом сыщик звонит, ближе к вечеру. Нашел. На даче у бывшего сокурсника. Говорю — следи, чтобы не удрала. Выезжаю сам. Добираюсь уже за полночь, деревня у черта на рогах. Мимо проезжаю, а там тачка во дворе стоит. Решил не соваться с парадного, по окнам пошарить. Пока место для машины нашел, пока вернулся… тачки нет. Дверь нараспашку. Захожу, а она там… на полу лежит. С дырой во лбу. Пиздец…

Даня зажмуривается и растирает лицо ладонями.

— Из-за меня убили. Из-за моего мудачества убили молодую девушку. Я хуй знает, как с этим жить. Как и с тем, что я просто ушел, даже полицию не вызвал. Утром сыщику набрал, но он трубку не взял. И я сам к ее дому поехал, хотел с соседями поговорить, может, кто-то видел ее мужика.

— Зачем, Дань?

— С чего-то надо начинать, — криво улыбается и пожимает плечами. — Пока не удалось ничего выяснить, но я выясню. Я это так просто не оставлю, Саш.

— Поговори со своими, — прошу тихо. — Все намного хуже, чем ты думаешь.

— Я не в состоянии сейчас, — бросает зло и стискивает зубы. — Не могу смотреть на тебя с другим, шторка на глаза, ни хера не соображаю и точно выкину что-нибудь.

— С этого и началось, — вяло пожимаю плечами.

— Я знаю, Саш, знаю! Похмелье это еще, в башке туман, сука… — зажимает голову в тиски рук, а я проявляю милосердие и глажу его по бедру, наговаривая тихо:

— Поспи тогда. А когда проснешься, не делай ничего в одиночку. Мы не вместе, но ты мне дорог. Не хочу, чтобы и с тобой что-нибудь случилось.

— Хорошо, — сдается, сползая ниже и пристраивая голову на подушке. — Поцелуешь меня? — сгибаюсь и целую его в щеку. — Спасибо, — шепчет с улыбкой и кажется, чуть ли не мгновенно проваливается в сон.

Осторожно сползаю с кровати, выхожу, мягко прикрыв за собой дверь. Спускаюсь вниз и бросаю свой телефон поднявшему взгляд Туманову. Он — ловит, я — выхожу на улицу, делая глубокий вдох.

Вспоминаю свой разговор с сокурсником. Утром уже, когда Крис была мертва. Нервничал он сильно. Так где ее нашли? Точнее, куда он ее вывез? Что-то мне подсказывает, он же знает, где искать детектива.

Глава 25

Слышу, как открывается входная дверь, но продолжаю лежать на газоне с закрытыми глазами. Пока кто-то не ложится рядом.

— Не обгоришь? — спрашивает Родион, а я открываю глаза, сразу же сощуриваясь, и поворачиваю голову.

— Скорее всего.

Он поднимает ладонь и тень падает мне на глаза.

— Херово. Как тебя потом трогать?

Улыбаюсь и провожу ладонями от груди до бедер:

— Все самое значимое в безопасности.

— Детали тоже важны, — ухмыляется. — Значит, не чтобы насолить.

— Знаешь, доказывать, что не шалава, довольно утомительно, — произношу без выражения. — Как считаешь, если реально начать ложиться под всех подряд, а не только с теми, кого в самом деле хочу, ситуация изменится? Ну, типа, психология от обратного, все дела.

— Даже звучит тупо.

— Так я тупая. Забыл ты, что ли? — приподнимаю брови.

— Иногда забываюсь, — отвечает серьезно и абсолютно несерьезно целует в нос. — Думаю, нам лучше уехать. Если будем слишком часто глаза Борисову мозолить, он точно во что-нибудь вляпается.

— Дима останется? — спрашиваю с надеждой. Пусть думает, что хочет, я переживаю за дурака и скрывать этого не собираюсь.

— Останется. Но ты должна понимать, что вечно он его караулить не будет, — встает и протягивает мне обе руки, легко поднимая. — И еще кое-что.

— Что? — задираю голову.

— Мы надолго встряли. Если останемся вместе, надо шагать по плану.

— В смысле помолвки? — лопочу и неловко сглатываю.

— Помолвки, подачи заявления, планирования липовой свадьбы. Возможно, сама свадьба. Гарантию, что Борисов дождется окончания спектакля я дать не могу.

— Не настолько тупая, — ворчу, опуская голову.

— Я должен был обговорить все еще раз. Не хочу ставить тебя в ситуацию, в которой ты меня возненавидишь. Достаточно того, что из-за меня…

— Из-за тебя он решил развестись, — перебиваю его бодро. — Так что знаешь, спасибо.

— Пожалуйста, — слабо улыбается и кивает на забор.