Падает мрак

Ее подруга кивнула и возобновила беседу. Они нашли пустую комнату для семинаров и сели рядом в полукруге стульев, расположенных перед большой белой доской. Рейнер положила блокнот на деревянную подставку, прикрепленную к одному из подлокотников, и приготовилась записывать.

Записав адрес Уны и номер ее телефона, Рейнер приступила:

— Вы и Лора были близкими подругами.

Уна добавила:

— Самыми близкими.

— И что вы подумали, когда она рассказала вам, что на нее напали?

Уна явно растерялась.

— Что я подумала?.. Это было так ужасно, чудовищно… то, что он с ней сделал…

— Значит, вы ей поверили?

Уна вскочила со стула, с размаху ударившись о деревянную подставку:

— Я-то думала, вы приехали сюда, чтобы помочь! Думала, вы собираетесь арестовать этого урода!

— Я всего лишь работаю с документами, Уна, — попыталась успокоить ее Рейнер. — Я надеялась, что это вы сможете мне помочь.

Девушка неуверенно потопталась на месте, рассеянно потирая синевато-багровый кровоподтек на ушибленном бедре.

— Я действительно хотела бы докопаться до правды, — добавила Рейнер, решив, что на данном этапе следует воздержаться от упоминания имени Клары Паскаль.

Уна села, на этот раз предусмотрительно подняв подлокотник и усаживаясь на краешек сиденья, будто готовясь к внезапному взлету:

— Что вы хотите знать?

— Просто расскажите мне, как это было.

Казалось, она не знала, с чего начать, пожала плечами:

— Она справлялась — почти до… начала суда. Тогда он был в тюрьме, не на свободе. После оглашения вердикта она все плакала и плакала. Дни напролет. Вам известно, что она бросила курсы?

— Ее тетя сказала, что она не могла находиться среди людей.

Губы Уны сжались в тонкую линию.

— Это было жестоко — то, что он заставлял ее делать, да еще говорить, что она хочет… ну, вы знаете… — Она покраснела.

— И у нее произошел нервный срыв?

— Каждый раз, когда она приближалась к мужчине, у нее случалось что-то… ну я не знаю… будто фотовспышка высвечивала его издевательства…

Рейнер задумчиво хмыкнула.

— Я пыталась помочь! — вскрикнула Уна, будто оправдываясь. Ее рот искривился, она тяжело глотнула и, уставившись немигающими глазами на белую доску, продолжала: — С ней было бы все в порядке, если бы его упрятали за решетку. Но эта женщина представила все так, будто Лора… Ну, будто это она во всем виновата.

— Вы говорите об адвокате Кларе Паскаль?

Уна кивнула:

— Злоумышленница — так она ее называла… — Девушка оторвала взгляд от доски и заглянула Рейнер в глаза. — Лора была самым добрым, самым великодушным человеком, которого я когда-либо знала, а та корова называла ее злоумышленницей! Она просто зачахла, умерла внутри, когда его отпустили.

— А вы знаете, куда она направилась, когда съехала со своей квартиры? — мягко спросила Рейнер.

— Домой, к своему папе. — Уна пожала плечами. — Но он тоже не смог ей помочь. — На ее нижнем веке блеснула слеза, похожая на маленькую жемчужину.

— Ее папа продал дом. А потом куда?

Девушка оторопело уставилась на нее:

— Что значит «куда»?

В один миг детали головоломки словно сошлись воедино, Рейнер на мгновение прикрыла глаза.

— Господи… — выдохнула она. — Она умерла?

Уна кивнула.

Лора мертва… Рейнер знала о ней немного — только то, что рассказал ей Паркс, но почувствовала комок в горле.

— Значит, покончила с собой… — произнесла Сэл, с трудом выдавливая слова.

Еще один легкий кивок. Уну била дрожь. Лора была такой юной! У нее впереди была целая жизнь, а ее довели до самоубийства.

— Как? Когда?

— Напилась снотворного… В понедельник, двадцать четвертого сентября.

Этот день Уна никогда не забудет.

— Мне так жаль! — Рейнер сжала ее ладони.

— Он убил ее! — Уна будто выплевывала слова, отстраняя руки Рейнер. — Если бы не он, Лора была бы жива.

— Понимаю, — сказала Рейнер. — Так и есть.

Она встала.

— Если вы найдете его, постарайтесь, чтобы он за все заплатил…

Сэл сунула блокнот в карман и попыталась придумать, как лучше ободрить Уну, не обманывая ее.

— Я обязательно расследую… — начала Рейнер, отдавая себе отчет в том, как неубедительно это прозвучало. Подняла плечи, словно извиняясь, ненавидя себя, что ввела девушку в заблуждение. Поняв по ее лицу, что та обо всем догадалась, добавила: — Я сделаю все, что от меня зависит, но…

— Ты!.. Сука!

Рейнер стало бы легче, если б девушка выбежала из комнаты, но она стояла, сжав кулаки, с искаженным от ярости красивым лицом, и Сэл была вынуждена ретироваться под ее презрительным взглядом.

— Самоубийство Лоры Келсолл однозначно вводит ее отца в круг лиц, подозреваемых в похищении Клары, — доложила Рейнер.

— Мы, правда, не знаем, жив он или мертв. — В кабинете Макатиера наконец-то стало тепло, и в своем сером костюме он выглядел невозмутимым, аккуратным и подтянутым. — Что по этому поводу сказала мисс Келсолл?

— Ее не было дома.

— А на работе?

— Мне не удалось узнать, где она работает. — Рейнер почувствовала, как ее лицо зарделось под пристальным взглядом начальника. Она попыталась уверить себя, что просто перегрелась, торопясь вернуться в участок. — Я свяжусь с налоговой службой, сэр, они найдут ее по своим документам.

— Почему вы так уверены, что она лжет?