P.S. Люблю тебя

— Я пытаюсь все исправить, Таша. Ты же видишь, что я постоянно пропадаю на работе, но бизнес в целом переживает сложные времена. Сейчас все гораздо сложнее, чем пять лет назад… конкуренция, проблемы с банковскими займами.

— Ты описываешь времена Великой депрессии, а мы живем в двухтысячных. Достаточно признать, что ты принял ряд неверных решений, не посоветовавшись ни с кем.

Я знаю, что резка с ним, но еще со времен председательства в студенческом комитете не терплю оправданий. Признать собственную недальновидность куда честнее и правильнее.

— От тебя совсем не бывает поддержки, какую жена должна оказывать мужу, — в тоне Айзека угадывается упрек, который он не считает нужным скрывать. — Ни одного теплого слова, ничего…

— Ты решил вывалить на меня все это сейчас, потому что захотел услышать теплые слова в знак утешения?

— Нет, — машина заметно сбавляет скорость, и Айзек, развернувшись, смотрит на меня. — Если у нас не будет дополнительного источника финансирования, то в конце месяца передо мной встанет выбор: осуществить минимальные закупки, чтобы компания продолжала функционировать, либо же выплатить жалование сотрудникам. Сразу двух вариантов у меня нет.

Я на секунду прикрываю глаза, чтобы собраться с мыслями. Если дела действительно обстоят так как он говорит, мы фактически банкроты.

— Хочешь сказать, что у нас вообще нет денег? Как ты мог довести успешную компанию до такого состояния и почему так долго об этом молчал? Моя семья тебе доверяет.

— Ты должна пойти к нему и поговорить, — взгляд Айзека вновь сосредоточен на дороге, но его голос звучит ровно и настойчиво.

— К кому?

— К своему другу детства. К Риду. Сегодня я имел разговор с ним, и условия которые он ставит… черта с два я на них пойду. Он пытается сделать меня одним из своих должников по отлаженной схеме. Я не выплачу деньги в срок и отберет у меня бизнес.

— У нас, Айзек. У моих родителей, у твоих родителей, и у меня с Сэмом.

— Поэтому ты должна пойти к нему и поговорить. Мы оба знаем, что меня он на дух не переносит и сделает все, чтобы унизить. Но ты это другое.

— А меня ты думаешь, он послушает? — не удерживаюсь от горького смешка. Разумеется, Айзек не в курсе, при каких условиях состоялась наша последняя встреча с Джейденом, но если бы он немного напряг мозги, вполне мог догадаться, что мы не клялись друг другу в вечной дружбе.

— Ты же когда-то трахалась с ним, забыла? Уверен, у него были к тебе чувства.

Я жмурю глаза и втягиваю в себя воздух, пытаясь не растерять самообладание. Время от времени, пребывая в дурном настроение, Айзек делает это: то, чего клялся не делать, когда пришел умолять меня выбрать его, в день нашей свадьбы и после — попрекает меня прошлой связью с Джейденом. Я должна была предвидеть, что он никогда не сможет этого забыть.

— Ты просто жалок.

— Прости, Таша, — Айзек находит мою и пытается сжать в знак примирения, но я ее одергиваю. — Мне нужно, чтобы ты встретилась с ним и передала договор с условиями, которые были составлены для Терренса. Постарайся уговорить его подписать. Это необходимо ради Сэма.

— Хватит спекулировать сыном. Низко даже для тебя.

Я отворачиваюсь ко окну, ощущая, как в груди разрастается чудовищное чувство тревоги. Слишком много событий за один день, чтобы остаться невозмутимой: новости о возможном банкротстве компании, фактически означающие, что мы лишимся имущества, встреча с Джейденом спустя годы и большая вероятность того, что она произошла не в последний раз.

Когда мы возвращаемся домой, я первым делом иду в детскую. Лучшее средство успокоения после тяжелого дня — это запах Сэма. Часы показывают почти двенадцать, а это означает, что он уже спит, поэтому я бесшумно опускаюсь на пол рядом с его кроватью и глажу его ногу через одеяло. Ради его благополучия я готова раздавить любого, и если для этого потребуется просить Джейдена о снисхождении, я это сделаю.

Глава 4

Я разблокирую телефон, чтобы в сотый раз взглянуть на номер Джейдена, который переслал мне этим утром Айзек, после чего со вздохом выключаю экран. Чего я жду? Куда подевалась моя решительность встретиться с ним? Знаю ведь, что нужно. Вчера я провела полдня за просмотром бухгалтерских отчетов, и к сожалению, Айзек ничего не преувеличил — Эванс&Фьюри действительно находится на грани банкротства. Мне хочется прижать его за горло к стене и потребовать ответ, как он мог так бездарно спустить в трубу бизнес, который был у моего отца столько, сколько я себя помню. Почему он молчал так долго, и где, черт возьми, были его мозги, когда он устраивал празднование дня рождения компании с шампанским стоимостью сто пятьдесят долларов за бутылку. Я бы так и сделала, если это могло поправить дело.

— Имей в виду, что сегодня я позвоню нашим родителям, и сделаю то, что должен был много месяцев назад сделать ты: обсужу сложившуюся ситуацию.

Айзек, до этого барабанящий пальцами по клавиатуре ноутбука, замирает и несколько секунд, не мигая, смотрит на меня.

— Я не хочу тревожить родителей раньше времени, тем более, что в последнее время мама жалуется на сердце.