P.S. I Hate You

Я качаю головой.

– Она уже высохла.

Мои глаза привыкли к темноте настолько, что я вижу: бархатная обивка дивана, на котором мне предстоит спать, яркого цвета, похоже, изумрудно-зеленого. За свою жизнь я спал много где: в автобусах, в самолетах, в палатках, на полу… но никогда – на изумрудно-зеленом бархатном диване у совершенно посторонней женщины, которая принесла мне блинчики в кафе, врезалась в мою машину… а потом выплеснула мне в лицо воду. И это после того, как я щедро обеспечил ей ВИП-билет на выступление ее любимой группы.

– Еще раз спасибо за билет, – говорит она, уперев ладонь в бедро. Краешек ее топика задирается, открывая кусочек нежной кожи. – Я хорошо провела время. Учитывая все, что было…

Я фыркаю.

– Учитывая все, что было – в том числе и меня?

Марица закатывает глаза.

– В основном.

– Ты все еще злишься на меня?

– Я не могу злиться на тебя, Исайя. Я тебя не знаю. – Она склоняет голову набок, темные волосы свешиваются ей на щеку.

В глубине души я гадаю, что было бы, если бы этот вечер прошел по-другому, и она не набросилась бы на меня. Может быть, я неправильно ее понял. Я думал, что она вся из себя такая заученно-милая, позитивно настроенная, но оказалось, что в ней есть больше, чем кажется на первый взгляд.

Не говоря уже о том, что лучший секс в моей жизни был с девушкой, которая ненавидела меня от всего сердца.

К слову об огне и льде.

– Почему ты на меня так смотришь? – спрашивает она, меняя позу и поправляя съехавшую лямку топика на левом плече.

Я не отвечаю, просто пожимаю плечами. Что я должен ей сказать? Я смотрю на нее потому, что она стоит тут в полупрозрачной пижаме, а я – мужчина с горячей кровью, которого почему-то заводит тот факт, что она меня не хочет?

Марица закатывает глаза.

– О чем ты думаешь?

– Ты не хочешь этого знать. – Я перевожу дыхание, и мой взгляд на долю секунды падает на ее полные губы. Но на самом деле я забрасываю наживку. Скажи девушке, будто она не хочет знать, о чем ты думаешь, и она только сильнее захочет это узнать.

Реверсивная психология.

– А ты попробуй. – Она склоняет голову набок, и я решаю, что это невероятно привлекательно.

Да. Эта девушка сексуальна, надо отдать ей должное. Когда я впервые увидел ее в кафе позавчера, я молча отметил ее великолепную внешность, все изгибы ее тела и те взгляды, которые она на меня кидала. Но перебросившись с нею парой фраз, я понял, что она не из тех девушек, на которых я могу запасть, поэтому выкинул эту мысль из головы.

Но это… это приятный поворот в нашей странной маленькой истории.

Сложив пальцы домиком, я выдыхаю сквозь них и смотрю ей в глаза.

– Я думал о том, что будь ты другой девушкой, которая не стала бы так откровенно показывать, что презирает меня, я уже поцеловал бы тебя.

Между нами повисает почти осязаемое молчание, потом она сглатывает, откашливается и отводит глаза. Прикрыв ладонью горло, она смотрит на коврик, лежащий на полу между нами.

– Послушай, я не хотел, чтобы ты из-за меня чувствовала себя неуютно в собственном доме, – продолжаю я, упирая локти в колени. – Так что, видимо… спокойной ночи.

Она не уходит, не шевелит ни единой мышцей.

– Я не презираю тебя, Исайя, – говорит она дрогнувшим голосом. – На самом деле я уже думала о том, что… возможно, ошиблась в тебе.

Сейчас мое внимание полностью приковано к ней. Если она вкладывает в слова тот смысл, который я в них слышу… похоже, у меня появился шанс.

– Забавно. – Уголки ее губ на секунду приподнимаются, потом она опускает голову и смотрит в сторону. – Сегодня вечером был момент, когда я не думала о том, чтобы дать тебе пощечину, а вместо этого гадала, каково было бы тебя поцеловать.

Я ухмыляюсь, как лев, который увидел добычу в пределах досягаемости.

– Держу пари, что так и было.

– Что ты имеешь в виду?

– Я чувствовал, что ты весь вечер стараешься как-то это скомпенсировать, – говорю я, пожимая плечами.

– Скомпенсировать что?

– Тот невыносимый для тебя факт, что тебя изо всех сил тянет ко мне.

– Ты настолько самодовольный?

– Нет. Просто наблюдательный.

– Как бы то ни было, ты прав. Меня тянет к тебе, но ты невыносим. – Она скрещивает руки на груди.

Я встаю, медленно и осторожно подхожу к ней, протягиваю руку и прикладываю ладонь к ее щеке и подбородку. Затем наклоняю ее голову так, чтобы ее губы оказались в идеальном для поцелуев положении.

– Так, если не считать всего случившегося, ты хочешь это узнать? Или предпочтешь гадать всю оставшуюся жизнь?

Она изгибает вишневые губы и выдыхает через нос.

– Ты меня бесишь, – говорит она, глядя мне в глаза. – Но в то же время… ты меня заводишь. Поэтому сейчас мне очень трудно уйти от тебя.

– Тогда не уходи. – Я наматываю на палец локон ее темных волос, потом отпускаю, и прядь мягко падает ей на плечо.

Идеальные зубы Марицы на миг прихватывают ее нижнюю губу, она делает медленный вдох, точно без слов объявляя капитуляцию.

– Кстати, чтоб ты знал, секс с тобой для меня абсолютно ничего не значит, – говорит она, склонив голову набок и игриво глядя на меня.

– Так и должно быть.

– И это на один раз. – Она поднимает наманикюренный палец.

– Идеально.