П Р О Л О Г

Три последних месяца Севка провалялся в постели, почти все время без сознания, в редкие моменты просветления почти никого не узнавал. Сказалась реакция тела на внезапное изменение структуры сознания. Собственно говоря, его даже не лечили, только кололи витамины и общеукрепляющие. Консилиум из восьми знаменитых академиков и член-корреспондентов АМН ни на что более не решился. У Машки дела обстояли несколько лучше. Пролежала чуть более месяца, сознания почти не теряла, сдвигов в психике не имела. Поэтому последнее время проводила исключительно в прогулках и развлечениях. Но к Севке ее пока не пускали.
Продираясь сквозь мокрые холодные заросли боярышника, Севка на миг расслабился и перед глазами у него снова встала на фоне того темнеющего неба гигантская светящаяся сине-фиолетовая, слегка затуманенная от расстояния гроздь винограда на горизонте – тот город, насаженный на шпиль Монтировочной с ярко алым, от заходящего красного карлика острием. Воспоминания приходили помимо воли, хотя уже не казались кошмарным сном, когда он метался в бреду. Ясность мышления почти восстановилась и пора было приводить воспоминания в порядок. Никто его, конечно, не торопил, но и затягивать особенно не следовало. Некоторые члены консилиума считали, что со временем что-то может уйти из памяти. Кто знает, что это может быть.
Наконец продравшись сквозь заросли, Севка вышел к хозяйственному корпусу и усилием воли отогнал уже несколько потускневшее видение. И сразу вспомнил другое, здешнее. Вспомнил, что ими занимается специально созданный распоряжением Политбюро "Комитет-3", наделенный особыми полномочиями.

– Комитет это понятно, а почему 3?– спросил он неделю назад, когда его понемногу стали вводить в курс происходящего.

– Ммм…, ну, видишь-ли, у страны есть опасности внутренние, внешние и мм…еще более внешние, как теперь выяснилось. – сказал ему полковник КГБ Дмитрий Петрович Аксенков, что-ли. Его фамилия как-то не запоминалась. Он представился как «куратор один», непосредственно ответственный за его, Севкину персону. У Машки тоже, кстати, есть свой ответственный, точнее своя – «куратор два». Шаповалова Валентина Игнатьевна – подполковник ГРУ (редкий случай, как им сказали). Севка не знал, что когда это объясняли Машке, она успела фыркнуть: "Мужчины всегда впереди! Вот пусть Севка первый и расскажет все!" Но уже через пару дней она предстала перед "К-3" и проговорила 6 часов подряд. И проговорила бы еще столько же, не вмешайся медицинская часть Комитета. После чего ей установили норму – 3 часа в день, с перерывами, которую она успешно перекрывала.