Ожог от зеркала

– Интересно, это везде такой бардак али только у нас такие стражники? Я мальцом слышал, дед городскую стражу полоскал. Тогда, правда, мехдосмотра не было.

– Я думаю, только у нас. Ты на их рожи погляди, ведь ни хрена не делают, а все лоснятся.

– А Кирюха вчера не лоснился. Хе-хе. Вчерась ему рожу начистили. Да так славно! Сколько он ни штукатурился, а и сёдня любо посмотреть.

– Кирюха – это знакомец твой?

– Ну да. С которым, типа, очередь не стоять. Отдал ноготок – и через их калитку.

– Так чего ж ты радуешься?

– Да Кирюхе давно следовало. Им тама весь народ залюбовался.

– Значит, хороший был человек. Теперь сгноят в зиндане.

– Да он убег, нормально. Мне бы так научиться. И морду начистил, и убёг.

– Повезло. От стражи убежать сложно.

– Говорили, школяр. У них и татуировки сбиты.

– Школяры, конечно, вредные. Но иногда полезные. Глаз небось подбил?

– Не. Он ему нос расколошматил. Но так славно, что и на глаз перетекло. Там теперь не Кирюха, а загляденье.

Глава 5

Лизо, раздетый до пояса, играл пчелами. Тихо жужжа, они летали вокруг, то удлиняя ему пальцы, то лепясь на руке в живую гроздь. Огромный бесформенный комок, подчиняясь геометрическим фантазиям валча, расползался мохнатыми шариками или сплетался в подобие длинной косы. Иногда – команду Лизо слышали только насекомые – тысячи пчел выстраивались в живую нить, сцепляясь лапками в подобие шевелящегося жезла, и эта жужжащая плеть тянулась к зрителям. Матвеевские мужички в испуге пятились, ужасаясь, но потом снова возвращались на свои места. Раскрыв рты, они стояли неподалеку. Некоторые не хотели возвращаться, но их словно что-то удерживало, не давая удрать за спасительные кусты. Ближе остальных держался пасечник, хотя и тот явно опасался диковинного зрелища.

Грач, тщательно отбирая соты ладошкой, сортировал в кадушки мед. Самих летков он не касался, только внимательно проводил рукой над ячейками, пришепётывая еле слышный наговор. Седельные сумки девятикратного подъема и объема уже были приторочены, но пока ещё пусты. Отдельно стоял закрытый короб для воска. Крепления к нему держала очень красивая девушка, отрешённым выражением лица напоминавшая раскрашенную куклу.

Наконец Лизо наскучила забава – хотя, может, в ней и был какой-то смысл, – и пчелы взвились вверх злобным темным смерчем. Часть их тут же развернулась и пошла в атаку на самого Лизо, что ждал, раскинув руки, с наслаждением принимая укусы насекомых. В основном жалили мочки ушей – маг не делал попыток уклониться, пчела наносила молниеносный укол, вынимая, против обыкновения, жало, и переползала к следующей точке. Китаец либо знающий восточный знахарь смог бы оценить подбор акупунктуры. Насытившись, Лизо отправил несколько пчел к Грачу, и тот, чуть поморщившись, принял укусы как должное, продолжая сортировать соты. Мужички всё стояли, оцепенело сгрудившись, очевидно, не решаясь удрать. Наконец один из них всё же рискнул боком выдвинуться к огородам, сделал несколько быстрых шагов и юркнул за плетень. Добрая сотня пчел сразу метнулась следом, высокая трава зашевелилась, и вскоре оттуда послышался протяжный вой. Удаляясь, он одновременно нарастал, напоминая сторожевую сирену, а потом оборвался в направлении пруда. Судя по звукам, беглец достиг воды относительно благополучно.

Лизо соизволил улыбнуться. Мужички облегченно зашевелились, почувствовав, что можно расходиться. Валч был в хорошем настроении и, очевидно, добр. Сегодня всё обошлось пустяками, от опухшей морды ещё никто не помирал.

Далеко не всегда барин был таким ласковым.

Варька открыла глаза и едва не вскрикнула от неожиданности. Прямо над ней нависала страшная пятерня. Рука Тараса, на плече которого она лежала, упираясь локтем в подушку, расслабленно переломившись в запястье, угрожала ей мягкими пальцами.

Говоришь ему, говоришь... Юбилейный, сотый раз.

Варя вздохнула. Она пробовала ругаться, пробовала привыкать, пробовала сбрасывать руку на пол, от чего хозяин вздрагивал и просыпался, осовело крутя башкой, – ничто не помогало. Тарас, засыпая, очень часто принимал эту дурацкую позу – и ведь точно над лицом руку держит, как целится, – она же никак не могла привыкнуть, глупо пугаясь каждый раз. Спящие пальцы перед глазами напоминали паука.

Варя аккуратно, чтобы не потревожить избранника – они же будут и ворчать, и права качать, – выбралась из-под одеяла и сладко, как кошка, потянулась. Привела себя в порядок, благо прямо из её комнатки маленькая дверь вела в удобства, накинула халат и задумалась – чем бы принца побаловать. Можно считать, что с парнем ей повезло. Кошмар, конечно, но кто из них нормальный? Приперся вчера под утро, грязный, как хрюшка. Ноги не вытер, соседку прогнал, всё в доме сожрал, одежду свою в угол покидал, потом, конечно, баюшки по полной программе, ну, это было не так уж плохо, так ещё и лопотал полночи о том, что нынче надо быть осторожнее. Потому как он наступил на гвоздь, а это неспроста.