Ожерелье Клеопатры

Недоброжелатели утверждали, что Эва начала свою карьеру в Буэнос-Айресе в качестве рядовой проститутки. Кстати, став женой президента страны, она пыталась легализовать проституцию в Аргентине, но все же маловероятно, что она когда-то работала на улице. Да, она позировала для порнографических изданий, которые позже по ее приказу были собраны и уничтожены. Встречались мужчины, похвалявшиеся, что были любовниками Эвы и что она была «очень хороша на коленях», а жадный чувственный язык делал ее великолепной исполнительницей феллатио. Разумеется, в подавляющем большинстве случаев это было типичное для жителей южных стран, не имеющее реальных основ бахвальство, но усердие очернителей дало свои плоды: даже после замужества Эва так и не смогла окончательно избавиться от ярлыка потаскушки. Для брата Пабло было настоящим шоком, когда, сопровождая Эву Перон во время официального визита в Италию он стал очевидцем безобразной провокации. Эва ехала в открытом автомобиле по улицам Милана вместе с отставным адмиралом. Услышав крики разгневанной толпы, Эва возмущенно сказала своему спутнику: «Вы слышите? Они меня называют шлюхой!» Старый морской волк невозмутимо ответил ей: «Я их прекрасно понимаю, мадам! Я не был в море уже пятнадцать лет, а меня по-прежнему называют адмиралом».

В 1951 году Эвита попыталась узаконить свою власть и выдвинула свою кандидатуру на пост вице-президента. Этот шаг вызвал бурный протест со стороны военных, под давлением которых Хуану Перону пришлось отклонить ее кандидатуру. Правда, после инаугурации Перона в июне 1952 года его жене был дан символический титул духовного лидера нации.

Брат Пабло надеялся, что, установив тесные дружеские отношения с Эвитой, ему удастся убедить ее передать ожерелье церкви: например, в качестве пожертвования. Но внезапно его расчеты спутала смертельная болезнь Эвиты. Рак матки. Когда факт смертельной болезни стало невозможно скрывать, это всколыхнуло всю страну.

Ненависть к Эвите со стороны аргентинской аристократии ярко проявилась именно в это время: когда она мучительно умирала от рака, в богатых кварталах пили за ее скорейшую кончину. Даже на стене дома напротив президентского дворца появилась огромная надпись: «Да здравствует рак!»

В народе же известие о смертельной болезни Эвиты породило настоящий массовый психоз. В надежде спасти ее люди мучили себя до полусмерти, практически ежедневно совершая ради нее и посвящая ей самые невероятные рекорды. Один танцор танцевал танго без перерыва 127 часов, пока не упал без сознания. Знаменитый бильярдист сделал подряд 1500 ударов кием. Две пожилые женщины ползали на коленях вокруг центральной площади Буэнос-Айреса в течение пяти часов, до тех пор, пока одна из них не раздробила себе колено. Грузчики устанавливали рекорды в поднятии тяжестей, а повара – в приготовлении пищи. И все – ради выздоровления обожаемой Эвиты!

Повсеместно воздвигались алтари, на которых постоянно горели свечи и стояли портреты Эвиты. Люди сутками простаивали перед ними, молясь за нее. А вечером ее портреты выносили из домов на свежий воздух, чтобы Эвита могла подышать прохладой. Из разных мест приходили сообщения, что люди видели вокруг головы Эвиты на ее изображениях сияющий нимб.

Эвита умирала долго и мучительно. Она похудела, словно узник нацистского концлагеря, и в последние месяцы весила всего 33 килограмма. Но Перон продолжал страстно любить ее: он приказал, чтобы все, кто общается с Эвитой, скрывали от нее неизлечимость болезни. А чтобы она не могла увидеть объективных данных о катастрофической потере веса, весы в президентском дворце переделали так, что они показывали всегда один и тот же вес, близкий к нормальному. Радиоприемники во дворце отключили.

Брат Пабло был одним из немногих, кто до самой смерти Эвиты был вхож к ней. Он должен был уговорить ее расстаться с ожерельем, но не мог: он уже поддался тому колдовскому обаянию, которым были охвачены почти все жители Аргентины, кроме кучки олигархов. Наконец брат Пабло решился завести речь о судьбе ожерелья, но Эвита мягко, но решительно прервала его:

– Президент всегда любил, когда я надевала это ожерелье. Я хочу, чтобы меня с этим ожерельем похоронили.

Брат Пабло не нашел сил возразить. Но он твердо решил, что если пока еще живая Эвита не желает расстаться с ожерельем, то ему придется снять его с мертвого тела.

Когда 26 июля 1952 года Эвита в возрасте тридцати трех лет скончалась, население Аргентины ожидало неминуемого конца света. На похороны всенародной любимицы пришли миллионы. Люди теряли сознание от усталости, сутками простаивая в очереди к ее гробу. Каждый день находился безутешный горемыка, пытавшийся покончить с собой у ее тела. Наемные рабочие и крестьяне в разных концах страны видели ее лицо в небе. Тысячи бедных людей по призыву Перона писали ей письма на адрес дворца и получали в ответ надушенные конверты с надписью: «Я целую тебя с неба». Каждый вечер, вплоть до падения казавшейся незыблемой власти Перона, на радио прерывалась любая передача и печальный торжественный голос сообщал: