Ожерелье Клеопатры

Мария Эва Дуарте родилась в нищей семье, где, кроме нее, было еще три дочери. Все звали ее по второму имени Эва или ласкательно Эвита. Отца своего она никогда не знала, поскольку была незаконнорожденной. Она обладала удивительной для уроженки Латинской Америки молочно-белой нежной кожей. Знавшие ее с детства люди утверждали, что до двенадцати лет кожа у Эвы была такой же смуглой, как и у ее сестер, но однажды она опрокинула на себя кастрюлю с кипящим оливковым маслом. Лицо и руки девушки были сплошь обожжены, а остальное тело покрыли оспины ожогов отдельных капель. Вызванный обезумевшей от горя матерью врач лишь развел руками: очень сильные ожоги, очень большая поверхность тела повреждена. Молитесь! Но девочка не умерла, и когда через месяц врач снял марлевые повязки с ее лица и рук, то был поражен: вместо ожидаемых безобразных шрамов и келоидных рубцов он увидел белоснежную и гладкую кожу! Спустя три месяца вся кожа на теле девочки стала такой же.

Эта восхитительная кожа в сочетании со стройной фигуркой притягивала к себе жадные взгляды мужчин. Однажды Эва чуть не стала жертвой изнасилования: ее поймали проезжавшие мимо на автомобиле скучающие молодые бездельники из богатых кварталов. Они затащили ее в машину, раздели догола, но, так и не сумев преодолеть отчаянное сопротивление кусавшейся и царапавшейся, словно дикая кошка, девчонки, с ругательствами выбросили ее из машины.

В 15 лет Эва приезжает в Буэнос-Айрес. Ее мечта – стать актрисой. Мечта практически несбыточная для провинциалки из бедной семьи, да еще незаконнорожденной, полуграмотной, с забавным деревенским акцентом. Денег на дорогу у нее нет, и она предлагает свою девственность заезжему танцору танго Хозе Армани в качестве платы за то, чтобы он взял ее с собой в Буэнос-Айрес. Тот сдерживает слово, и Эва оказывается в огромном городе, распрощавшаяся с девственностью, но полная надежд и иллюзий. Впрочем, от иллюзий быстрого успеха она избавляется так же быстро, как и от девственности. В те годы ее никто не назвал бы красавицей: крупный нос, печальные и покорные глаза, торчащие зубы, плоская грудь и слишком высокий для аргентинки рост – 170 сантиметров. С такими внешними данными, даже с учетом экзотических для Аргентины светлых волос и молочно-белой кожи, пробиться на сцену было практически невозможно.

Эва Дуарте пыталась попасть в труппы буэнос-айресских театров, пробиться на радио, подрабатывала на съемках фильмов, снималась для порнографических журналов. Она жила в самых дешевых пансионах и ложилась в постель с любым, кто мог составить ей протекцию. Она без колебаний отказывалась от обеда, чтобы купить новые чулки, и стоически переносила обильно выпадавшие на ее долю унижения, но, как показала ее дальнейшая жизнь, никогда их не забывала!

Первым более или менее постоянным любовником Эвы стал издатель Эмилио Корстулович. Но Эва быстро поняла, что самые полезные для мечтающей об известности девушки – это фотографы и продюсеры, и впредь стала подбирать себе любовников только из их числа. Впоследствии близкие знакомые Эвиты той поры утверждали, что она была весьма хитрой и расчетливой, холодной особой, обуреваемой исключительно жаждой власти и богатства, а отнюдь не любовью или характерной для Латинской Америки страстью. Тем не менее Эва была способна так очаровать мужчину, что он ради нее был готов на все. И она успешно этим пользовалась: так, очередной любовник – владелец театра, дал ей роль в одном из спектаклей, а сменивший его в постели Эвы хозяин мыловаренного завода снабжал ее дорогими косметическими средствами. В конце концов Эве удалось затащить в постель человека, который устроил ее ведущей программы на радио. Эва наконец получила реальный шанс стать звездой, и она его использовала. Она стала весьма популярна у своих слушателей, большинство которых составляли обитатели беднейших кварталов и захолустных деревенек.

Пробившаяся из низов силой своего характера, прошедшая через тяжелые испытания упорная и жесткая молодая звезда аргентинского радио показалась сотрудникам германской разведки подходящей кандидатурой. В начале 1944 года Эве устроили встречу с Пероном. Опытный ловелас заинтересовался обаятельной миловидной женщиной. Оставалось только помочь ей крепко влюбить в себя Перона. И спецслужбам снова понадобилось ожерелье. Одна лишь проблема: ожерелье по-прежнему находилось у другой Евы – Евы Браун. Выкрасть у фройляйн Браун ожерелье было бы безумием: ее влияния на фюрера побаивались все бонзы Третьего рейха. Однако от бдительного взгляда спецслужб не ускользнуло, что ожерелье перекочевало к сестре Евы Браун – Грете. Впрочем, грабить жену адъютанта Гиммлера и сестру любовницы фюрера также не представлялось возможным: официально в рейхе с уголовной преступностью было покончено.