Ожерелье Клеопатры

– В покое доминиканских монастырей и в ужасах фронтового быта вы несколько отстали от реалий современного мира, – усмехнулся пастор Краузе. – Буэнос-Айрес очень современный город, и его центр выглядит гораздо более цивилизованным, чем многие европейские города. Кроме того, нацистские руководители рассчитывали подобраться к США с юга, поэтому насыщали экономику Латинской Америки огромными деньгами. А когда власти нацистов настал конец, в Латинской Америке появилось огромное количество частных фирм и крупных фермерских хозяйств, владельцами которых являются немцы. И очевидно, что эти бывшие хозяева Германии захотят подмять под себя страны своего нынешнего пребывания. И магическое ожерелье может помочь им установить свое господство.

– Неужели есть какие-то реальные основания для столь категорических утверждений? – усомнился барт Пабло. – Или это всего лишь ваши предположения?

Вместо ответа пастор Краузе положил на стол черную кожаную папку.

– Просмотрите эти материалы, – предложил он. – Даже беглого взгляда вам хватит, чтобы уяснить многое.

– Что это? – спросил брат Пабло, беря в руки папку.

– Это досье на одного весьма многообещающего политика Аргентины, – пояснил пастор Краузе. – Я ухожу, а вы оставайтесь и читайте.

Пастор Краузе ушел, а брат Пабло последовал его совету и раскрыл досье.

«Уже к концу 1943 года стало ясно: Германия проигрывает войну. И наиболее дальновидные люди стали готовить надежную платформу для грядущего возрождения погибающей Германии и национал-социализма. Ведь потерпев тяжелейшее поражение в 1918 году, спустя 20 лет Германия успешно возродила свое могущество. А сейчас, имея заранее подготовленную зарубежную базу, вполне реально существенно сократить время возрождения рейха! И вот в далекую Южную Америку потекли колоссальные средства, на которые скупалось все: от предприятий, земель и недвижимости до полиции, военных и политиков. Но нужен был надежный человек, который мог бы возглавить целую страну и превратить ее в зарубежный бастион нацизма.

Таким человеком оказался Хуан Доминго Перон де ла Соса. Выходец из буржуазной семьи итальянского происхождения, юный Перон решает делать военную карьеру и поступает в военное училище. После окончания училища способный и амбициозный Перон быстро продвигается по службе от младших офицерских чинов к должности преподавателя военной истории, а затем назначается военным атташе: сначала в Чили, а затем в Италию.

Пребывание в Италии в период с 1937-го по 1940 год оказало сильное влияние на формирование политических пристрастий Перона. В то время в Италии расцветал своеобразный талант кумира толпы дуче Бенито Муссолини. В Германии правит родственный по духу итальянскому фашизму национал-социализм. Перон искренне симпатизирует Бенито Муссолини и Адольфу Гитлеру, он увлечен идеями «ариизации» как действенной формы борьбы «с мировой еврейской плутократией». И это не случайно: в Латинской Америке традиционно сильна неприязнь к США, которые, по разумению Перона и его единомышленников, являются оплотом этой самой «плутократии». Мировой экономический кризис конца 20-х годов, перешедший в Великую депрессию, неизбежное усиление роли государства в экономике и общественных отношениях породили общемировой рост националистических настроений. И неудивительно, что, вернувшись в Аргентину, Перон видит знакомые по Европе надписи на стенах домов Буэнос-Айреса, правда скорректированные с учетом местной геополитической ситуации: «Сегодня надо убить еврея, а завтра – уругвайца». В 1941–1943 годах Перон был одним из руководителей, фактическим главой так называемой «Группы объединенных офицеров». Члены группы выдвинули лозунг «За великую Аргентину» и утверждали, что Аргентина должна занять главную позицию на Южноамериканском континенте, при этом они открыто поддерживали германских нацистов, рассчитывая на помощь Германии.

В июне 1943 года «Группа объединенных офицеров» совершила военный переворот и пришла к власти в стране. Перон, входивший в состав этой организации после путча, занимает посты вице-президента, военного министра и министра труда. Оставалось протолкнуть его на пост президента. Однако латиноамериканская традиция менять президентов чаще, чем сменяются времена года, диктовала необходимость придания Перону безусловной харизматичности. И хорошо было бы заранее поставить его под надежный контроль.

Специалисты гитлеровской разведки, не мудрствуя лукаво, действовали в случае с Пероном точно так же, как и в случае с принцем Уэльским: убедившись в его глубокой симпатии к нацизму, психологи от разведки решили приставить к объекту способную полностью его контролировать женщину. А чтобы все сработало наверняка, снова решили пустить в ход опробованное на практике ожерелье.