Ожерелье Клеопатры

– Увы! – вздохнул пастор. – Вы же видели город? Он в бедственном состоянии. Так что нам грешно жаловаться. Американский комендант обещал помочь, на днях нам должны привезти целый грузовик торфяных брикетов. Что делать? Мы так радовались поражению нацистов, что забыли о том, что теперь мы – побежденный народ. И, как выяснилось, закон «горе побежденным» все еще действует. Впрочем, перейдем к делу!

– Да! – воскликнул брат Пабло и торопливо достал из саквояжа запечатанный пакет. – Вот письмо от монсеньора…

– Давайте! – согласился пастор Краузе. Он принял письмо и, не распечатывая, положил его на каминную полку. Перехватив удивленный взгляд брата Пабло, он с усмешкой пояснил:

– Письмо есть формальность, и его содержание я примерно представляю. Однако я хотел бы посмотреть на ваш идентификатор.

Брат Пабло расстегнул воротник и достал небольшой серебряный крест. Пастор Краузе взял с письменного стола лупу, перевернул крест обратной стороной, приблизил к кресту лупу и тут же отпустил крест.

– Все в порядке, брат Пабло. Теперь мы можем приступить к делу. Я посвящу вас в курс дела. Ужин уже прошел, но у меня есть часть от трапезы, которую мы обычно держим для самых бедных. Так что спать голодным вы не ляжете!

Пастор Краузе и его гость расположились в старых деревянных креслах, и пастор начал рассказ:

– Вам предстоит взять на себя полномочия Чрезвычайного инквизитора. Надеюсь, вы знаете, кто это такой?

Брат Пабло молча наклонил голову.

– Ваша миссия конкретно заключается в поиске древнего ожерелья, которое выглядит вот так.

И пастор Краузе передал брату Пабло несколько рисунков с изображением ожерелья.

– Оно представляет собой набор из чередующихся золотых цветков папируса и жемчужин. Мы условно называем его «ожерелье Клеопатры», потому что именно так его называли, когда оно последний раз появлялось из небытия в середине тридцатых годов. Этот предмет обладает разрушительной магической силой. Магическая сила заключается в том, что владеющая ожерельем женщина может подчинить своим чарам любого мужчину и заставить его пойти на любые безумства. И нет мужчин, способных сопротивляться силе ожерелья! Теперь вы понимаете, какую угрозу несет миру это ожерелье? Ведь оно может попасть в руки сумасбродной и жестокой особы, подчиняющей ради своей прихоти сильных мира сего и способной ввергнуть мир в чудовищные страдания ради своего болезненного тщеславия и минутного каприза!

Пастор Краузе остановился, вытер рот платком и снова обратился к брату Пабло:

– Вы что-то хотели спросить? Спрашивайте!

– Да, святой отец. У меня несколько вопросов. Первый: что случилось с предыдущим Чрезвычайным инквизитором?

– Предыдущий Чрезвычайный инквизитор, настоятель этого храма, некогда принадлежавшего ордену регулярных клириков Божественного провидения – иначе называемых орденом театинцев, – был убит прямо в храме 20 июля этого года. Его звали пастор Упит, мир его праху!

Ошеломленный брат Пабло некоторое время молчал, затем спросил:

– А кто же его убил таким циничным образом?

Пастор Краузе дружески коснулся руки брата Пабло.

– Сейчас уже поздно, брат. Я передам вам дневник пастора Упита, из которого вы многое поймете. Заодно усвойте манеру ведения дневника: вам тоже придется вести дневник. Когда Чрезвычайный инквизитор умирает, дневник передается его преемнику для изучения, а затем отправляется на хранение в специальный архив монастыря Святой Сабины. Возьмите!

Пастор Краузе извлек из потайного ящика письменного стола тетрадь в кожаном переплете и протянул ее брату Пабло.

– Почерк у пастора Упита достаточно разборчивый, а немецкий язык вы, как я вижу, знаете неплохо. Так что, полагаю, проблем с прочтением текста не возникнет. Кстати, откуда вы так хорошо знаете немецкий язык?

– С начала 1942 года и до осени 1943 года я находился в 250-й испанской добровольческой дивизии в качестве полевого священника, – ответил брат Пабло. – Немцы называли нас Blaue Division (исп. Divisiуn Azul, «Голубая дивизия». – Примечание Кэсседи).

– Вы воевали на Восточном фронте?

– Я причащал, исповедовал и слишком часто отпевал, – печально ответил брат Пабло. – Только с начала 1943 года и до начала лета мы потеряли свыше 30 тысяч человек.

– И вам пришлось нелегко, – сокрушенно покачал головой пастор Краузе. – Вы поехали туда добровольно?

– Кто-то должен исповедовать солдат перед боем и отпевать их после боя, – отозвался брат Пабло, забирая тетрадь.

Пастор Краузе позвонил в колокольчик. Появился седой мужчина на протезе.

– Это Бруно, он проводит вас в вашу комнату, брат Пабло.

* * *

Оказавшись в комнате один, брат Пабло зажег керосиновую лампу (электричество в целях экономии давали только на несколько часов в день) и дрожащими от нетерпения пальцами раскрыл тетрадь.

* * *

«Против желания, но со смирением приняв на себя обязанности Чрезвычайного инквизитора, прежде всего я должен изложить известные мне обстоятельства того, как проклятый предмет, известный под названием «ожерелье Клеопатры», попал в Германию.