Ожерелье и тыква

— Вернее, кем я был, — угрюмо пробурчал старик. — Что ж, раз вы уже столько знаете, можно рассказать еще немного. Много лет назад я был военачальником. Отправляясь на север, на войну с монголами, я оставил свою возлюбленную вынашивающей под сердцем моего ребенка. В нашей последней битве я был тяжело ранен: подо мной убили коня, и он раздавил мне ноги. Я попал в плен к монгольским дикарям. Пятнадцать долгих лет я оставался самым ничтожным из их рабов. Это заставило меня осознать пустоту мирской власти. Я бы покончил с собой, но мысли о возлюбленной заставляли меня цепляться за жизнь, какой бы жалкой она ни была. Когда мне удалось бежать и вернуться в Китай, моя любимая уже умерла. Сразу после моего отъезда она была удостоена чести стать императорской женой и в надлежащее время разродилась дочерью. Моей дочерью, как вы правильно догадались. Та была провозглашена собственным ребенком императора, ибо евнухи страшились неизбежной кары, если бы выяснилось, что перед поступлением в гарем они не проверили девственность новой жены. Это, наместник, заставило меня осознать пустоту мирской любви. Вот так я стал странствующим монахом. И с этим миром меня связывает лишь одна нить, а именно забота о счастье дочери.

Он помолчал и нехотя добавил:

— Меня зовут Оуян Пэйхань.

Судья Ди задумчиво кивнул. Он слышал об этом знаменитом удалом командире. Весь народ оплакивал его гибель в бою. Двадцать пять лет назад.

Старик продолжил:

— Тыква приносит пользу только после того, как становится пустой. Лишь тогда ее высохшая оболочка может служить сосудом. То же и с нами, наместник. Лишь после того, как мы освободимся от всех наших тщетных надежд, от всех мелких помыслов и лелеемых иллюзий, мы становимся полезны другим. Возможно, вы осознаете это потом, наместник, когда станете старше. Что ж, встретив вас в лесу, я понял, кто вы такой, ибо слышал о нашем сходстве, а еще я ощутил силу вашего духа. Так уж случилось, что эти тыквы определили связь между нами, установив отношения между путешествующим лекарем и странствующим монахом непринужденным и совершенно естественным образом. И потому, невзирая на мою твердую веру в бездействие, я подумал, что в этом случае могу выковать и второе звено цепочки причин и следствий, посоветовав дочери обратиться к вам за помощью. Далее я предоставил событиям идти своим путем. А теперь вам лучше забыть обо мне, наместник. Пока однажды снова не вспомните, когда-нибудь. Ибо хотя для несведущих я всего лишь бронзовое зеркало, о которое они разбивают головы, для умудренных я дверь, в которую можно войти или выйти.

Он прищелкнул языком, и осел тронулся с места.

Судья смотрел вслед удаляющемуся даосу, пока тот не скрылся среди деревьев. Затем он поскакал в Речной город.

В прихожей «Зимородка» никого не было. Услышав голоса за решетчатой ширмой, он зашел за нее и увидел старшего командира Сяо, восседающего за столом содержателя постоялого двора. Тот что-то старательно записывал и одновременно разговаривал с Мелиссой, стоящей у его кресла. При виде судьи Сяо тут же вскочил.

— Немного помогаю барышне Мелиссе со всей этой бумажной работой, — несколько смущенно проговорил он. — Знаете, нужно заполнить целую кучу бланков, вот я и подумал...

— Превосходная мысль. Я хочу поблагодарить вас за доверие и преданную помощь. Простите, что так и не придумал для вас способ держать под контролем непрошеных гостей.

Старший командир совсем растерялся.

— Конечно, ваша честь. Я хочу сказать, что не должен был... — Он запнулся, а потом быстро продолжил: — Прибыли два ваших помощника, ваша честь! Когда они пришли отметиться, я послал их в «Девять облаков». Я сейчас, мигом... — И он бросился в прихожую.

Во взгляде Мелиссы сквозил холод.

— Вы, со своими тремя женами! Во имя Небес! Да у императорского посланника должен быть целый гарем, битком набитый женщинами!

— Я вовсе не посланник, а скромный наместник округа, и у меня и в самом деле три жены, — спокойно ответил судья. — Простите, не мог сказать вам раньше, что вынужден прикидываться лекарем.

И улыбка снова вернулась на ее лицо.

— Как бы то ни было, мы дважды неплохо покатались по реке! — сказала она.

Вернулся старший командир Сяо.

— Они уже пришли в «Девять облаков», ваша честь!

— Хорошо. Я там с ними пообедаю, а потом отправлюсь восвояси. Желаю вам счастья. Вам обоим.

И он быстро вышел на улицу.

В передней «Девяти облаков» толстый хозяин стоял, откинувшись на стойку. Лицо его было болезненно-зеленого цвета, руками он держался за живот. Хозяин укоризненно смотрел на судью. Судья Ди взял со стойки кисточку, бегло начертал рецепт и придвинул к хозяину с такими словами:

— Совершенно бесплатно. Принимайте это снадобье после каждой еды. Ешьте часто, но понемногу. Избегайте вина, жирных и перченых блюд. И воздержитесь от сладкого!

Ма Жуна и Цзяо Тая он обнаружил в таверне. Они сидели за столом у окна и грызли дынные семечки. Оба здоровяка вскочили, их загорелые физиономии расцвели широченными улыбками.