Ожерелье и тыква-горлянка

Человек остановился и в задумчивости уставился на судью своими большими глазами. Широкое лицо его было покрыто морщинами, и, хотя он ловко держался в седле, костлявые плечи выпирали под ветхой, заплатанной одеждой. То, что судья Ди принял за пики, оказалось всего-навсего парой костылей с загнутыми концами. Судья оставил меч и вежливо спросил:

— Почтеннейший, ведет ли эта дорога в Хэши?

Незнакомец ответил не сразу. Взгляд его был прикован к тыкве-горлянке, что висела у седла судьи. Улыбнувшись и в упор взглянув на Ди странными, поблекшими глазами, старик произнес неожиданно звучным голосом:

Да, в конце концов она приведет вас в Хэши, доктор. Но окольным путем.

Старик принял судью Ди за врача, наверное, потому, что тот путешествовал без свиты, а еще из-за тыквы-горлянки, в которой обычно хранят свои снадобья доктора. И прежде чем судья успел разъяснить собеседнику его ошибку, тот продолжил:

— Я-то как раз выехал из города короткой дорогой, что идет вон там, немного подальше; охотно покажу вам путь, поскольку это займет лишь четверть часа. — Развернув осла, старик пробормотал: — Неплохо бы нам взглянуть на человека, которого вытащили из реки. Возможно, он нуждается в вашей помощи, доктор.

Судья Ди хотел было сообщить, что он глава администрации Пуяна, уезда, расположенного на севере провинции, но, поразмыслив, решил, что ему придется пространно объяснять случайному встречному, почему официальное лицо путешествует в столь скромном облачении и без подобающей свиты. А потому он просто спросил:

— Каков род ваших занятий, почтеннейший?

— Не имею таковых. Я просто странствующий монах. Даос.

— Понятно. А я принял вас за своего коллегу. Что у вас в тыкве?

— Пустота, сударь. Всего лишь пустота, а это большая ценность, чем любое снадобье, которое может составить содержание вашей тыквы, доктор! Не сочтите за обиду. Пустота важнее, чем наполненность. Вы можете взять самую лучшую глину и изготовить прекрасный сосуд, но, лишенный пустоты, сосуд будет бесполезен. Точно так же, как бы вы ни украшали дверь или окно, без пустоты они не найдут применения. — Старик прищелкнул языком, трогая осла, и дал запоздалое пояснение: — Меня называют Наставником Тыквой.

Тот факт, что собеседник оказался даосским монахом и, следовательно, человеком, безразличным к любым общепринятым нормам поведения, освободил судью Ди от необходимости сообщать свое имя и должность. И он спросил:

— Что вы там такое говорили о человеке, найденном в реке?

— Покидая город, я слышал, что два рыбака вытащили на берег какого-то человека… Вот и короткая дорога. Я поеду впереди.

Узкая лесная тропка вывела их на вспаханное поле, где крестьянин в соломенной дождевой накидке выпалывал сорняки. По грязной колее путники выбрались на тракт, бежавший вдоль берега реки. Морось прекратилась, и легкий туман повис над широкой лентой бурой воды. В горячем влажном воздухе, сгустившемся под низким небом, не чувствовалось движения. Вдоль дороги тянулись опрятные домики, попадавшиеся путники были в приличной одежде. Ни одного нищего не встретилось всадникам.

— Похоже, это процветающий город, — заметил судья.

— Городок невелик, но получает хорошие прибыли благодаря речным перевозкам, рыболовецкому промыслу и закупкам от дворцового комплекса. Восточная часть города, та, что за сосновым лесом, — одно из императорских владений. Западная — беднее. Люди обеспеченные живут в восточной части, вон там, за рыбным рынком. Я покажу вам две лучшие гостиницы — «Зимородок» и «Девять облаков». Если только вы не собираетесь остановиться у родственников или друзей…

— Нет, я здесь никого не знаю, просто проездом. Я вижу у вас пару костылей. У вас что-то с ногами?

— Одна хромает, да и другая не вполне в порядке. Здесь вы ничем не можете помочь, доктор! А-а, власти уже на месте происшествия. Бдительны, как всегда! Это означает, что человек, выловленный из воды, больше не нуждается в ваших услугах, доктор! Но давайте все-таки взглянем на него.

Напротив рыбного рынка на широком причале, около домика паромщика, собралась группка людей. Поверх голов столпившихся судья разглядел возвышавшуюся фигуру всадника. Позолоченный шлем с красным плюмажем и красный шейный платок выдавали в нем капитана императорской гвардии.

Наставник Тыква сгреб свои костыли, сполз с осла и заковылял к толпе. Ослик, опустив одно ухо, занялся поисками съедобного мусора между булыжниками. Судья Ди спешился и последовал за даосом. Зрители расступились, дав старику подойти, похоже, они хорошо его знали.

— Это Тай Мин, счетовод из «Зимородка», учитель, — тихо пояснил высокий детина. — Ни малейших признаков жизни.