Ожерелье

— Сьюзен Лентиго, — прошипел он, его черные глаза-бусинки стали еще меньше. — Вы же не по-настоящему поддерживаете подонка, который убил вашу дочь, правда?

Сьюзен была в таком шоке, что не нашла что ответить. К счастью, вмешался Роберт.

— Офицер, это не ваше дело, правда?

Проверяющий грозно посмотрел на Роберта:

— Если она приехала сюда, чтобы навести тут беспорядок, тогда, вашу мать, это мое дело.

— Почему бы тебе не заткнуться и не пропустить даму? — рявкнул Роберт ему прямо в лицо.

Сьюзен была в шоке, но, очевидно, Роберт понимал, что делает. И хотя глаза офицера вспыхнули гневом, он промолчал, вернул документы и открыл ворота.

— Спасибо, — поблагодарила Сьюзен Роберта, когда они ехали по длинной подъездной дорожке к главному административному зданию.

Роберт сухо улыбнулся:

— Не переживай. Офицер, конечно, хулиган, но он не собирался серьезно связываться с матерью жертвы. Ни в коем случае — это грозило бы ему серьезными неприятностями.

Когда они обогнули небольшой холм и стали подъезжать к зданию, Сьюзен увидела переполненную парковку, на которой стояло шесть или семь телевизионных фургонов с кабельными антеннами. Роберт припарковался где-то с краю стоянки.

У крыльца ждали около пятидесяти репортеров, ведущих и операторов, которых еле сдерживали два или три сотрудника исправительного учреждения.

Журналисты, вероятно, ждали Сьюзен, но еще не заметили ее.

— Боже, как их много, — прошептала Сьюзен. — Думаю, это из-за того, что сказала Лиза.

Роберт посмотрел на нее.

— Если хочешь, мы можем еще какое-то время посидеть в машине.

— От этого не станет легче.

У Сьюзен опять заныла правая нога, но она решила не обращать на нее никакого внимания. Они направились к центральному входу в здание. Как только журналисты увидели Сьюзен, они бросились к ней со своими микрофонами и камерами. Сьюзен знала, какие последуют вопросы еще до того, как услышала, что наперебой начали выкрикивать журналисты.

— Как вы себя чувствуете, Сьюзен?

— Курт Янсен правда убийца вашей дочери?

— Они казнят не того человека?

Роберт шел впереди нее, блокируя репортеров и пытаясь расчистить дорогу, чтобы добраться до ступенек:

— Пожалуйста, пропустите нас, отойдите назад.

Но вопросы продолжали сыпаться на них градом:

— Сьюзен, как вы думаете, кто убил вашу дочь?

— Лиза Янсен говорит правду о вас?

— Пропустите нас, пожалуйста, разойдитесь, пропустите… — пробивал им дорогу Роберт.

— Сьюзен, посмотрите сюда.

— Сьюзен, они казнят невиновного?

Несмотря на все старания Роберта, Сьюзен была подавлена и убита. Почему сотрудники тюрьмы не предпринимали никаких усилий, чтобы держать под контролем всех этих людей? Может быть, они не делали этого, потому что злились на нее, как тот офицер у главных ворот?

Следуя вплотную за Робертом, она сумела преодолеть половину лестницы. Затем по ступенькам к ним спустилась женщина лет тридцати пяти, хорошо одетая, но немного полноватая. Она выделялась среди журналистов, и ее лицо выражало, видимо, непривычное для нее беспокойство.

— Сьюзен, я Пэм Арнольд из отдела по связям с общественностью. Вам необязательно с ними разговаривать. Заходите внутрь, — громко сказала она, обращаясь к Сьюзен сквозь шум журналистов.

Пэм попыталась затащить ее на последние ступеньки. Но когда Сьюзен добралась до конца, она повернулась и сказала ей:

— Подождите минутку.

Репортеры все агрессивнее выкрикивали вопросы, понимая, что упускают добычу, которая вот-вот зайдет на территорию тюрьмы, куда путь им был заказан.

Мужчина лет двадцати с небольшим ткнул микрофон в щеку Сьюзен с такой силой, что ее зубы стукнули друг о друга.

Роберт оттолкнул мужчину назад. Он упал на другую ведущую, которая споткнулась и сама чуть не упала со ступенек, отчего на какое-то время воцарилось молчание. Роберт быстро воспользовался этим моментом.

Он поднял руки и сказал:

— Если вы все помолчите минутку, у мисс Лентиго есть краткое заявление, которое она хотела бы сделать.

Сьюзен подошла к Роберту.

Пэм, вставшая с другой стороны от Сьюзен, спросила ее:

— Вы уверены, что это хорошая идея?

Сьюзен проигнорировала ее вопрос. Внизу, у ступенек, толкались репортеры, пытаясь занять наиболее выгодную для себя позицию. А Сьюзен ждала, когда прекратится эта давка и когда ее сердце перестанет биться так быстро.

Но сердце колотилось как бешеное, и она поняла, что надеяться на то, что что-то изменится, бесполезно. Ей нужно было высказаться. Прямо сейчас. Просто сделать это.

— Я хотела бы сказать, — начала было она и остановилась. Ее голос одновременно звучал пискляво и как-то глухо. Будто говорил чужой человек, не она.

Она начала снова:

— Я бы хотела сказать, что… — Сьюзен опять замолчала в смущении от странного звучания собственного голоса, а затем продолжила:

— Сестра Курта Янсена кажется очень доброй женщиной, и она через многое прошла. Мне жаль, что она поняла меня неправильно.

У нее на секунду перехватило горло, как будто там застрял большой комок.

— Я уверена, что Курт Янсен и есть тот самый человек, который убил мою дочь.

Комок в горле становился все больше, но она смогла выдавить из себя: