Овертайм

— Эй, Рид, все в порядке? — взволнованно спрашивает Эштон, поднимая мою бутылку со скамейки.

Мне в самом деле словно не хватает воздуха, чтобы что-то ответить. Я молча беру у друга бутылку, делаю глоток и жду, когда мне станет легче. Но легче не становится.

ТВОЮ МАТЬ.

Какого хрена вообще Эбби спрашивает меня об этом прямо перед игрой?!

Тренер дает указания, но я его не слышу. Пульс громко стучит в ушах. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. В глазах темнеет. Мир вокруг перестает существовать. Все мысли моментально вылетают из моей головы.

— Ты идешь? — толкает меня в плечо О'Донован.

Ну, вроде он спросил меня это. Я ничего не слышу кроме звона в ушах. В состоянии глубокого транса направляюсь на лед и делаю именно то, что ни один хоккеист никогда не должен делать — перевожу свои эмоции на лед.

Первую половину периода я чертовски рассеян, потерян, зол. Майклсон отдает мне пас, но я пролетаю мимо шайбы, даже не обращая на нее внимания. Когда я оказываюсь на скамье, тренер своими глазами кидает в меня ярчайшие молнии. Но они даже не ослепляют меня, настолько мне сейчас на все насрать.

Во время очередной атаки нашей команды я беру и впечатываю защитника «Анахайм Дакс», сорвавшего бросок Грегга, в бортик, а затем набрасываюсь на него, как гребаный шизик. Бросаю клюшку на лед и наношу удар по самодовольной роже Морицца. Он улыбается, а затем бьет меня в ответ. Чувствую вкус металла на своих губах и бью говнюка снова. И снова. Когда я немного прихожу в себя, а звон в ушах уходит прочь, я вижу охреневшего от всей этой ситуации Эштона, который пытается оттащить меня от ублюдка.

Долбаный ад!

Арбитр свистит и удаляет меня до конца матча.

Смотрю в глаза Зелински и вижу взгляд, так и говорящий, какой я долбаный урод. И тут с ним не поспоришь. Прошла только половина первого периода, а я уже оставил свою команду в меньшинстве до конца игры. Охренительный капитан, разве не так? Определенно не так. За семь лет, что я играю за «Орлов», я никогда раньше не делал такой хрени. Ни, на хрен, когда. Я всегда собран. Все мысли и проблемы всегда остаются за пределами льда. И так было всегда.

До Эбби.

Черт.

Она — долбаный хаос, разрушивший мою жизнь.

Захожу в раздевалку, бросаю экипировку и прислоняюсь лбом к стене, кулаком ударяя по ней, будто она как-то причастна к тому, что я такой безмозглый. Сажусь на скамейку, упираюсь локтями в колени и вцепляюсь руками в волосы, ненавидя самого себя.

Мой телефон вибрирует в сумке. Угадайте, кто звонит.

Вместо того, чтобы поговорить с Эбби как нормальный человек, я сбрасываю звонок и набираю номер Келли. Она отвечает сразу же.

— Привет, красавчик, какими судьбами?

— Ты беременна?

— Да, — удивленно отвечает она. — Кто тебе сказал?

Запрокидываю голову к потолку и закрываю глаза.

— Ребенок.. — откашливаюсь. — Черт.

Келли начинает смеяться.

— Он не от тебя.

Счастливо выдыхаю.

— Ты и в самом деле предположил, что он может быть твоим?

— Всякое бывает, Келли.

— Я бы сказала тебе.

— Знаю.

— Так кто тебе сказал?

— Моя девушка.

— Та горячая блондиночка?

— Та горячая блондиночка.

— Можешь сказать ей, что ты чист, парень.

— Так и сделаю. Пока, Келли.

— Пока, сладкий.

Отключаюсь.

Ребенок не мой. Одной проблемой меньше.

Теперь нужно разобраться с Эбби. Какого хрена она не могла поговорить со мной после игры? Ей прекрасно известно, как важен настрой хоккеиста перед игрой. И она просто наплевала на все это. Не могла дождаться до вечера?

Она снова звонит. От злости бросаю телефон в стену, и тот вдребезги разбивается. Даже не потрудившись собрать его осколки, иду в душ, где под холодной водой пытаюсь остыть.

Эбби превратила меня в безумца.

Нужно покончить со всем этим дерьмом. С ней.

Я не разрушу свою жизнь из-за нее. Нет, черт возьми, этого не будет.

***

Эбигейл.

Достаю телефон и пишу Риду:

Я: Келли беременна от тебя?

Нажав «отправить», осознаю весь ужас произошедшего. Даже не знаю, что пугает меня больше: что от него беременна другая, или что он может прочитать это сообщение и быть на взводе всю игру. Господи, у него, возможно, будет ребенок с другой девушкой, а я забочусь о его состоянии перед игрой. Идиотка. Просто конченная идиотка.

Судорожно выдыхаю и вылетаю из клуба с такой скоростью, что мне бы позавидовал самый быстрый спорткар. Мне нужно увидеть Рида. Будь он где-то далеко, я бы оставила эту затею, но до Анахайма ехать не более получаса. Так что я бегу на парковку и завожу «Мустанг».

Сердце колотится слишком сильно, оглушая всех в этом гребаном городе грехов. Воздуха не хватает. На глазах слезы.

Из-за усилившегося дождя движение на дороге замедленно. Дворники работают на запредельной скорости, пытаясь разогнать нескончаемый поток несущихся с неба капель дождя. Вместо тридцати минут я еду до ледовой арены все сорок пять. Когда я подъезжаю к ледовому дворцу, матч уже начался. Выбегаю из машины, покупаю билет и захожу внутрь, занимая свое место на трибуне.