Outlive: The Science and Art of Longevity

Кеберлейн также заметил, что рапамицин, похоже, уменьшает системное воспаление, возможно, сдерживая активность так называемых сенесцентных клеток - "старых" клеток, которые перестали делиться, но не умерли; эти клетки выделяют токсичный коктейль воспалительных цитокинов - химических веществ, которые могут нанести вред окружающим клеткам. Рапамицин, по-видимому, снижает уровень этих воспалительных цитокинов. Он также улучшает наблюдение за раком - способы, с помощью которых наш организм, скорее всего иммунная система, обнаруживает и уничтожает раковые клетки. В другом недавнем исследовании группа Кеберлейна обнаружила, что рапамицин улучшает состояние пародонта (десен) у пожилых собак.

Сейчас идет основная фаза проекта "Собачье старение", в которой участвуют около 600 домашних собак; результаты этого более масштабного клинического испытания ожидаются в 2026 году. (Собаки в этом исследовании также следуют еженедельному циклическому графику дозирования рапамицина, аналогичному протоколу исследования иммунитета у людей в 2014 году. Если результаты окажутся положительными, я не удивлюсь, если использование рапамицина в целях долголетия станет более распространенным. Небольшое, но растущее число людей, в том числе я и несколько моих пациентов, уже принимают рапамицин не по назначению из-за его потенциальных геропротекторных преимуществ. Я не могу говорить за всех, но, по моему опыту, циклический прием рапамицина действительно снижает количество нежелательных побочных эффектов.

Тем не менее, препятствия, которые придется преодолеть, чтобы получить разрешение на широкое применение препарата у людей, остаются весьма серьезными. Подавляющее большинство людей, которые в настоящее время принимают рапамицин, - это пациенты, перенесшие трансплантацию, у которых уже есть серьезные проблемы со здоровьем и многочисленные сопутствующие заболевания. В таких группах населения побочные эффекты рапамицина кажутся менее значительными, чем у более здоровых людей.

"Если речь идет о лечении здорового человека, то общественность и регулирующие органы очень плохо относятся к побочным эффектам", - говорит Кеберлейн. "Цель - замедлить старение людей до того, как они заболеют, чтобы они дольше оставались здоровыми, так что во многих отношениях это противоположно традиционному биомедицинскому подходу, когда обычно мы ждем, пока люди заболеют, а затем пытаемся вылечить их болезни".

Реальным препятствием здесь является нормативная база, основанная на Медицине 2.0, которая (пока) не признает "замедление старения" и "отсрочку болезни" в качестве вполне законных конечных целей. В этом случае препарат будет использоваться в рамках "Медицины 3.0", а не для лечения или облегчения конкретного недуга, чтобы помочь здоровым людям оставаться здоровыми. Таким образом, он будет подвергаться гораздо более тщательному изучению и скептицизму. Но если мы говорим о предотвращении болезней старения , от которых умирает 80 % людей, то, конечно, стоит серьезно поговорить о том, какой уровень риска допустим и недопустим для достижения этой цели. Частично моя цель при написании этой книги заключается в том, чтобы продвинуть этот разговор.

Возможно, это уже начинает происходить. Управление по контролю за продуктами и лекарствами США (FDA) дало добро на клинические испытания другого препарата, обладающего потенциальной пользой для долголетия, - метформина для лечения диабета. Это испытание называется TAME (Targeting Aging with Metformin), и возникло оно совсем по другому поводу. Метформин принимали миллионы людей на протяжении многих лет. Со временем ученые заметили (а исследования подтвердили), что у пациентов, принимающих метформин, частота возникновения рака ниже, чем у населения в целом. Один крупный анализ 2014 года показал, что диабетики, принимающие метформин, живут дольше, чем недиабетики, что поразительно. Но ни одно из этих наблюдений не "доказывает", что метформин обладает геропротекторными свойствами - отсюда и необходимость в клинических испытаниях.

Но само старение трудно - или даже невозможно - измерить с какой-либо точностью. Вместо этого ведущий исследователь TAME Нир Барзилай, с которым мы познакомились в предыдущей главе, решил посмотреть на другую конечную точку: задерживает ли прием метформина здоровыми людьми наступление болезней, связанных со старением, как косвенный показатель его влияния на старение. Я надеюсь, что когда-нибудь, возможно, в ближайшем будущем, мы сможем провести аналогичное испытание рапамицина на людях, который, как я считаю, обладает еще большим потенциалом в качестве средства, способствующего долголетию.

Пока же давайте подумаем о том, что все, о чем мы говорили в этой главе, - от mTOR и рапамицина до ограничения калорийности - указывает в одном направлении: то, что мы едим, и то, как мы это метаболизируем, играет огромную роль в долголетии. В следующей главе мы более подробно рассмотрим, как метаболические нарушения способствуют возникновению и развитию хронических заболеваний.

 

ГЛАВА 6. Кризис изобилия