Ответный удар

Судебные исполнители не замечали странного поведения гнома, но даже если бы заметили, несомненно, объяснили бы его обычной нервозностью. Глубокое дыхание и прилизывание волос — классическое ее проявление. Кто посмел бы упрекнуть Мульча в излишней нервозности? В конце концов, он возвращался в тюрьму, которая снится в кошмарных снах самым отпетым преступникам.

Мульч лизал пальцы и дышал, раздувая грудную клетку как меха. Он чувствовал, как в нижней части тела накапливается, ища выход наружу, давление.

«Держись, — приказал он себе. — Тебе понадобится каждый пузырек воздуха».

Корка на его голове уже громко трещала и ярко засветилась, если бы в шаттле погас свет. Воздух в салоне становился все более разреженным, и первыми это ощутили жабры Дубца. Они задрожали и захлопали, пытаясь увеличить приток кислорода в организм. Мульч сделал очередной, чудовищный по объему, вдох. Носовая переборка изменила форму из-за возросшего перепада давлений.

Первым заметил изменение спрайт.

— Эй, рыбец!

На физиономии Дубца появилось обиженное выражение, говорившее о долгих годах мучений из-за прицепившейся клички.

— Сколько раз тебе повторять…

— Ладно, Дубец, не выпрыгивай из чешуи. Тебе не стало труднее дышать? Я не могу расправить крылья.

Дубец коснулся пальцами жаберных крышек — они хлопали как флаги на ветру.

— Ух, мои жабры чисто свихнулись. Что здесь происходит? — Он нажал на кнопку связи с кабиной. — Все в порядке? Может быть, стоит повысить обороты воздушных насосов?

Ему ответил спокойный голос профессионала, но с очевидными нотками беспокойства:

— Мы теряем давление в салоне. Я пытаюсь определить место утечки.

— Утечки? — переспросил Дубец. — Если мы потеряем герметичность на такой глубине, шаттл сомнется как бумажный стаканчик.

Мульч сделал очередной вдох.

— Переведи всех в кабину. Переходите через воздушный шлюз, немедленно.

— Не знаю, не знаю… — проговорил Дубец. — Мы не должны снимать наручники с заключенного. Он — очень скользкий тип.

Скользкий тип сделал еще один вдох. На этот раз с похожим на раскат грома треском прогнулась кормовая переборка.

— Ладно-ладно. Уже идем. Мульч протянул к нему руки.

— Поспеши, рыбец, не у всех есть жабры. Дубец провел карточкой безопасности по магнитной полосе на наручниках Мульча, и они разомкнулись. Мульч был свободен… насколько можно быть свободным в тюремном шаттле, плывущем на глубине три тысячи метров. Он встал и сделал последний вдох, и это не ускользнуло от внимания Дубеца.

— Эй, заключенный, ты что задумал? Решил высосать весь воздух?

Мульч рыгнул.

— Кто, я? Что за бред.

У спрайта тоже возникли подозрения.

— Он что-то задумал. Посмотри, какие у него блестящие волосы. Готов поспорить, это какой-то тайный гномий трюк.

Мульч попытался всем своим видом выразить скептицизм.

— Что? Всасывание воздуха и блестящие волосы? Не удивлен, что мы держали это в секрете.

Дубец уставился на него, подозрительно прищурившись. У судебного исполнителя были воспаленные глаза, а речь стала несвязной из-за кислородного голодания.

— Ты что-то задумал. Вытяни руки вперед.

В план Мульча не входило вновь оказаться в кандалах, и он решил разыграть слабость.

— Я не могу дышать, — прохрипел он, прислонившись к стене. — Надеюсь, мне не придется умереть в заточении.

Этой фразой он отвлек внимание настолько, что смог сделать еще один, чудовищный по объему, вдох. Кормовая переборка прогнулась внутрь, на краске появилась серебристая трещина от напряжения. По всему отсеку вспыхнули красные индикаторы потери давления.

Из динамика раздался голос пилота.

— Немедленно в кабину! — потеряв самообладание, орал он. — Корабль складывается!

Дубец схватил Мульча за лацканы.

— Ты что натворил, гном?

Мульч опустился на колени и открыл задний клапан на тюремных штанах. Потом он подобрал ноги под себя и приготовился к прыжку.

— Послушай, Дубец, — сказал он. — Ты — идиот, но не совсем плохой парень. Поэтому делай то, что приказывает пилот. Ступай в кабину.

Дубец слабо хлопал жаберными крышками, пытаясь найти хоть каплю воздуха.

— Рытвинг, ты погибнешь. Мульч подмигнул ему.

— Мне уже доводилось быть мертвым.

Он больше не мог удерживать газ внутри. Его пищеварительный тракт надулся, как воздушный шарик фокусника. Гном сложил руки на груди, нацелился покрытой слюной головой на ослабленную перегородку и выпустил газ.

От вырвавшейся из него струи задрожал весь шаттл. Мульч пролетел по салону, воткнулся головой в кормовую переборку в самом слабом месте и пробил ее насквозь. По инерции он вылетел в океан, возможно, за полсекунды до того, как вода хлынула в салон шаттла. Еще через полсекунды задняя часть корабля смялась, как использованная упаковка из фольги. Дубец и его товарищ едва успели скрыться в кабине пилота.

А Мульч со скоростью в несколько узлов уже мчался к поверхности, оставляя за собой след из пузырьков газа. Его легкие питались накопленным в пищеварительном тракте воздухом, а шлем из отвердевшей слюны озарял зеленоватым светом путь к свободе.