Ответный прием

Время до возвращения Казанца Богданов и Дубко потратили на разработку плана по ликвидации предателя Хустова.

– Нельзя допустить, чтобы он просто исчез, – продумывая детали, заметил Богданов. – Если он просто исчезнет, отдав вторую часть микропленки, и не воспользуется своим правом на политическую защиту, это будет слишком подозрительно. Директор АНБ может решить, что материалы, которые он передал, – фальшивка, каковой они и являются.

– Не можем же мы подложить труп Хустова на крыльцо филиала АНБ. Можно устроить наезд, или ограбление, или что-то в этом роде, тогда тело Хустова можно будет оставить в людном месте, где его быстро найдут.

– И что дальше? Ну, нашли труп какого-то мужчины без документов. Думаешь, о каждом трупе докладывают в АНБ?

– У них же на Хустова будет ориентировка. Приметы и все такое. Еще они могут за ним следить, – размышлял Дубко.

– Вот в этом все и дело, Саша, они будут за ним следить, – с ударением на слове «будут» произнес Богданов. – И что они увидят? Как мы подготавливаем ограбление? Нет, Саша, в ограбление они не поверят. Нам и не надо, чтобы они поверили.

– Тогда как мы поступим?

– Мы ликвидируем его по всем правилам, как ликвидируют предателей Родины, – заявил подполковник. – Кровавых сцен устраивать не будем, ограничимся парой выстрелов в упор, но так, чтобы было понятно, что мы не просто гопники из подворотни, а специально обученные люди. И обыск произведем, чтобы сотрудники АНБ решили, что мы не знаем о том, что пленку он уже отдал. Вот тогда ценность этой пленки возрастет в несколько раз.

– Но как мы этого добьемся, Слава?

– Придется Хустову постараться разыграть красивый спектакль, – ответил Богданов.

– Во время встречи с Тейлором?

– Никакой встречи не будет, – заявил Богданов. – Завтра он позвонит, ему назначат место встречи, и он обмолвится, что за ним следят. Скажет, что подозревает, что на него вышли люди из КГБ. Еще скажет, что пленку оставит в определенном месте только в том случае, если в этом же месте сотрудники АНБ оставят деньги. Пленку он положит, деньги заберет, после чего в игру вступаем мы, быстро делаем свое дело и исчезаем.

– Думаешь, Хустов согласится? Теперь ему терять нечего, он не пойдет на сотрудничество.

– Терять ему нечего, это верно, только вот он об этом не знает. И не узнает. – Богданов нахмурился. – Неприятно это осознавать, но иного выхода нет.

– Значит, ты ему не скажешь, что он идет на смерть?

– Не скажу, Саша. Пусть последние минуты своей никчемной жизни он проживет в счастливом неведении. В какой-то степени мы проявим гуманность.

– Хороша гуманность, – проворчал Дубко.

– Что ты от меня хочешь, Саша?! – вспылил Богданов. – Я и без тебя понимаю, что выглядит все это не слишком красиво. Только вот мы с тобой не в цветочном магазине работаем, где все красиво и все благоухает! Мы защищаем интересы Родины, мирных граждан, которым до наших моральных терзаний нет никакого дела. Хустов сыграет свою роль, и точка.

На этом разговор прервался. Какое-то время Богданов и Дубко сидели молча, думая каждый о своем. Потом Богданов достал карту и начал искать место, которое максимально подошло бы для обмена микропленки на деньги. Город он практически не знал, поэтому изучал места, в которых уже успел побывать. В конце концов он остановил свой выбор на дороге, ведущей к «Тополиной ферме».

– Смотри, Саша, здесь есть пролесок, к которому ведет только пешеходная дорожка. На машине туда не подъедешь, и в случае слежки обзор хороший. Те, кто будет следить за Хустовым, вынуждены будут оставаться на приличном расстоянии. Мы же сможем быстро уйти по южной стороне, если оставим машину с другой стороны пролеска. Пока они будут бежать на звук выстрелов, мы успеем и карманы Хустова вывернуть, и до машины добраться. Что думаешь?

– Думаю, это хороший план, – одобрил Дубко.

– Значит, так и поступим, – заключил Богданов. – А сейчас мне нужно обсудить план на предстоящий день с Геннадием Хустовым.

Когда Богданов вошел в комнату, где сидел Хустов, оказалось, что тот спал. Будить его Богданов не стал, решив, что сможет обговорить детали плана и утром. Он вернулся наверх, дожидаться возвращения Казанца.

Казанец вернулся к полуночи. К этому времени в дом на Висконсин-роуд приехал агент Смит, который должен был переправить пленку Багу. По просьбе Богданова он привез с собой оружие: три новеньких пистолета «магнум» и полную коробку патронов сорок пятого калибра. Для кого предназначается оружие, спрашивать не стал. Забрав пленку, Смит уехал, пообещав вернуться к восьми утра. Богданов отправил бойцов спать, а сам снова спустился в подвал. На этот раз Хустов не спал. Он сидел у стены и смотрел в потолок.

– Время полночь, – объявил Богданов. – Не спится?

– Вспоминал, как я с дедом на рыбалку ходил. – Хустов потянулся, расправляя затекшие руки и ноги. – Хорошее было время. Сидишь с удочкой на вечерней зорьке, на поплавок таращишься, а дед тебе байки травит.

– Рыбалка – дело хорошее. – Богданов присел напротив Хустова. – У меня к тебе разговор, Гена.