Ответные санкции

В США, Европе, России, Китае, Японии зреет жуткое недовольство. И если экономическая конкуренция как бы правомерна, то военно-политическая экспансия запросто приведёт к глобальной войне. Начаться она может с чего угодно, а обернётся штурмом Баминги.

Что движет Биг Боссом? Он черпает вдохновение отсюда. Но загробный мир способствует пробуждению совести за счёт переживаний живых, так кого же он выбрал в советчики?

«Пора бы самому об этом догадаться, — говорит погибший лётчик. — Ваш президент обращается не к кому-то конкретно, а к коллективному сознанию».

То есть квазиразумной массе из растворившихся в ней! То есть к толпе мертвецов.

«Понял, наконец? Некрос — это высшая форма демократии в природе. Власть толпы, где усопшие имеют равные права: и я, и клошар, умерший под мостом через Сену. Подобных мне не много, клошаров — легион. Толпа покойников топчет индивидуума. Вы пытаетесь открыть ящик Пандоры, позволить этому стаду душить и живых. Они подталкивали вас развязать Третью Мировую. О-ля-ля, как это закономерно: обрушить в преисподнюю массу свежих душ и новых впечатлений, уничтожить перспективу выбиться наверх одарённым личностям. Ведь смерть отнимет у них возможности!»

Как будто пелена упала с несуществующих глаз. Конечно! Внук полковника КГБ, как окончательно удалось установить только здесь, с младых ногтей приучен слушаться мёртвого. Зачем напрягаться самому, мучиться сомнениями, когда проще обратиться к авторитету! Впрочем, выбор был — с кем из великих предков общаться, и Мухаммед Булкин (что за смешная фамилия для мирового диктатора!) решил вопрос радикально, обратив в интеллектуальное рабство сразу всё человечество, кроме восьми миллиардов временно живых и какого-то количества сохранивших индивидуальность. Страшно то, что средний по толпе интеллектуальный уровень чрезвычайно низок.

К примеру, возникает проблема. Альберт Эйнштейн вертит её под разными углами и говорит одну из своих обычных парадоксальных фраз.

«Вы думаете, всё так просто? Да, всё просто. Но совсем не так».

Потом предлагает остроумное решение. Но у Нильса Бора другой ответ, Андрей Сахаров не согласен с ними обоими, и нужно напрягать извилины, кого послушать.

В коллективном месиве разумов сплёлся жизненный опыт римского гладиатора и ассирийского раба, средневекового крепостного крестьянина и американского аборигена доколумбовой эры. Они будут ломать мёртвую голову над парадоксами? Слова такого «парадокс» не знали и не знают, все их рецепты не сложнее «громи-круши-дави». Босс слушает и исполняет.

В общем, под Солнцем творится такое, что, будь возможность у меня воскреснуть, не уверен, что сразу согласился бы. У Камаллы другое мнение.

«Три года назад был запущен один проект. Сейчас он в финишной стадии, от экспериментов сохранился пробный экземпляр. Хочу тебе предложить».

Более ясного предложения не слышал ни в жизни, ни в смерти. О чём вообще речь? Камалла молчит и ждёт ответа, чем-то напоминая других женщин моего прошлого, просивших принести какую-то синюю фиговинку жёлтого цвета, сам знаешь откуда.

«Дорогая, ради вас с Ахмадом готов на всё. Но к чему конкретно быть готовым?»

«Отец задумал создать себе телеуправляемого киборга. Двойника для официальных визитов и выступлений, где опасно или просто не хочется терять времени на перелёт. Есть действующая модель, андроид. В общем, я добиваюсь для тебя постоянного к нему подключения».

По степени неожиданности её инициатива сродни новости об Ахмаде. Конечно, это не жизнь и не воскрешение, только неполноценный суррогат. Но у десятков миллиардов покойников и такой возможности нет! Я говорил, что колебался бы относительно воскрешения? Врал, конечно.

«Да хоть сейчас!»

«Обожди. Взгляни на фото».

Н-да. Андроид велик и весьма отдалённо напоминает человека. Голова условная, торс металлический, ноги похожи на шасси шагающего экскаватора… Плевать! Да был бы столик на колёсах с видеокамерой или ноутбук, что, выбор есть?

Оказывается — есть.

«Второй экземпляр проходит испытания. Отец сам им пользуется. Как только освободится — я его выпрошу. Прости, заказать специально под тебя мне не по карману».

Так начинается квазижизнь.

Тело управляется плохо. Я предпочитаю режим максимальной автоматизации, когда движение полностью контролирует сервер в Баминги, а ему только указываю: пойди туда-то, возьми то-то. Никогда стальными руками не обниму ни Камаллу, ни Ахмада, во-первых, это не мои руки, а бездушного робота, во-вторых, боюсь раздавить.

Осязания, обоняния, не говоря уж о вкусовых ощущениях — ноль. Но после заточения грех жаловаться. Впечатления хлынули Ниагарским водопадом.

Президент велел доставить меня к нему. Нет проблем! В кузове пикапа, укрытый брезентом как зачехлённая зенитная установка, еду к самому могущественному человеку планеты.

— Ну как?

— Чувствую себя луноходом. Или марсоходом. Но оператор, отработав смену, едет к жене и детям, я же не хочу возвращаться во тьму.