Ответить эху

Поднялся дикий вой «мировой общественности». «Единство» и прикормленные Америкой исламские партии и движения объявили священную войну России. В Афганистан и Таджикистан начали стекаться тысячи волонтеров, наемников, боевиков террористических организаций. Их вели доллары, золото, щедрые посулы и мечта любого бандита – целая страна, отданная на разграбление. А также туманные намеки на то, что пограбить они смогут не только эту страну.

Ситуация осложнялась с каждым днем. Русские войска вынуждены были воевать на два фронта – с отрядами и частями «Единства» и с сидящими в тылу их сторонниками. Правильнее было бы сказать, что фронта как такового не стало. С любой стороны могла прилететь пуля, снаряд или мина.

* * *

Между тем в самой России вновь начали поднимать головы мусульманские радикалы. Чечня, Ингушетия, Дагестан, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия. От митингов и воззваний инициаторы волнений могли в любой момент перейти к терактам. Кое-где госбезопасность фиксировала сборы небольших вооруженных отрядов и групп.

Китай и Индия помочь России не могли. Там тоже подняли головы мусульманские организации, дело дошло до прямых столкновений. Казахстан с трудом сдерживал своих мусульман. Да и несколько его батальонов кардинально изменить обстановку были не в силах.

В мире нарастала истерия по поводу агрессии России, ее вмешательства во внутренние дела другой страны. О том, что между этими государствами были заключены соответствующие договоры, никто не вспоминал.

Между тем оппозиционная партия Таджикистана готовила силовое устранение правительства страны. Уже были выбраны новые премьер-министр, министр безопасности, ряд других чиновников.

В случае успеха новая власть могла потребовать от русских немедленного вывода войск. И тогда Таджикистан становился бы плацдармом для дальнейшего похода на север.

А в соседних Туркменистане и Узбекистане были готовы к открытому выступлению местные филиалы «Единства». И в Мазари-Шарифе уже накапливались силы для броска к Ашхабаду и Самарканду.

В Москве все это видели. И накал страстей в донельзя исламизированной Европе, и открытую поддержку реваншистов на Ближнем Востоке, и нарастание напряженности в своей стране. Генштаб отмечал усиление сопротивления противника в Таджикистане. Постоянное прибывание помощи «Единству» извне, пополнение оружием, боеприпасами, деньгами. Все это ставило в сложное положение экспедиционный корпус и весь контингент.

Ситуация явно выходила из-под контроля. Наращивать военную мощь в Таджикистане нельзя – туда и так стянуто много сил, дальнейшее увеличение ослабит оборону России.

Уходить тоже нельзя – Таджикистан превратится в рассадник экстремизма. И аванпост США. Уж те-то обязательно втащат туда свои ракеты.

Ситуация критическая. Следовало немедленно принимать решение. Пока еще можно было что-то принять…

Чего стоили российскому президенту следующие двадцать четыре часа, представить не мог никто. Разве что Кеннеди и Хрущев, готовые в далеком шестьдесят втором начать третью мировую.

На следующее утро правительство России сделало заявление, в котором потребовало от «Единства» немедленного прекращения боевых действий и отвода своих сил за границу Таджикистана. На выполнение требования давалось сорок восемь часов. В случае невыполнения Москва оставляла за собой право на любые действия.

Конечно, заявление было адресовано не «Единству», а США и их союзникам. Довольно прозрачный намек на то, что Россия готова применить нечто более весомое и серьезное, чем авиацию и сухопутные войска.

В другой ситуации намек, может быть, и восприняли бы должным образом. Но сейчас, ослепленные близкой возможностью раз и навсегда покончить с восточным гигантом американцы, англичане и их союзники по НАТО не приняли слова российского президента всерьез. Обошлись стандартным заявлением о недопустимости подобных угроз.

Зашевелились они только когда разведка донесла о приведении в состояние повышенной готовности русской системы ядерных сил. Но было уже поздно.

Утром тридцатого сентября двадцать третьего года Россией был нанесен удар четырьмя ракетами с тактическими ядерными зарядами. Три из них накрыли базы и лагеря «Единства» на территории Афганистана в двухстах – двухстах пятидесяти километрах от границы с Таджикистаном. А четвертый уничтожил временную базу на самой границе.

Все цели были настолько хорошо защищены, что иными средствами достать их было просто невозможно. Но ядерные ракеты свое дело сделали. Почти одновременно с этим оперативно-тактическими ракетами и авиацией стратегического назначения были нанесены бомбо-штурмовые удары по другим целям. А потом началось масштабное наступление русских.

Штурмовые роты и батальоны экспедиционного корпуса высаживались на головы уцелевших боевиков, на остатки разгромленных лагерей и баз, на разбитые штабы. Занимали ключевые позиции, захватывали районы, дороги, мосты, оседлывали пути отхода.

Затянутые в новейшие ОЗК, изнывающие от жары и пота, злые и разъяренные бойцы передовых отрядов выкашивали уцелевших боевиков без пощады.