Ответить эху

– Благодарю за предложение, господин барон. Оно лестно мне. Вы спросили, что я хочу делать? Я хочу отомстить! – Голос Дэна задрожал от ненависти. – Отомстить этому проклятому ублюдку, заключившему сделку с дьяволом! За плен, за захват отцовских владений, за смерть его верных слуг. Да-да, он убил всех, кто оставался в замке. За издевательства и оскорбления. Если вы решите дать сражение, я пойду с вами и буду служить под вашим командованием. Это честь для меня!

Последние слова Дэн произнес с пафосом, видя, что такой тон воспринимается всерьез. Эмоции здесь ценят и им верят. Иногда.

– …Но когда вы победите его, я хотел бы уехать. Тяга к путешествиям, к риску еще не иссякла во мне. А возраст не дает покоя. Я не усижу на месте, это точно.

Дэн внимательно следил за выражением лица барона. И пока не мог сказать, что тот чем-то сильно недоволен. Намерения баронета его устраивали. Желание отомстить он понимал, а тягу к путешествию в чем-то разделял. Отказ служить выглядел вполне оправданным.

По крайней мере Дэн на это надеялся. А уж как там на самом деле, сказать сложно.

– Что ж, – после недолгого молчания произнес Жермен. – Да будет так. Опытный воин нам не помешает. Когда мы покончим с Регласом, вы вольны уйти… или остаться. Если передумаете.

Голос барона был ровен и сух. И вид спокоен. А вот взгляд слишком пристален. Не верит до конца Жермен гостю.

– Что же касается вашей спутницы…

– Она будет со мной, – перебил барона Дэн. – Добрая женщина пережила страшные муки и помогла мне бежать. В благодарность за это я взял ее под свою защиту и опеку.

– Благор-родный поступок, – проскрежетал барон. – Но вы уверены, что она не околдована дьяволом? Что на нее не посланы чары? Если Реглас и вправду связан с Сатаной, он мог подчинить ее разум черной силе.

– Господин барон, – вдруг вклинился в разговор молчавший доселе Лербед. – Эта дама, как и сэр Томак, осеняла себя крестным знамением, когда я потребовал.

Барон метнул на десятника недовольный взгляд, и тот замолчал, склонив голову и отступив на шаг. Жермен посмотрел на Сабину и раздельно произнес:

– Пусть она снимет капюшон. Я хочу видеть ее лицо!

Вот и добрались до сути. Дэн давно ждал этого и был готов. Дернув плечами, словно его окатила дрожь, он предостерегающе сказал:

– Господин барон, может, не стоит? Этого… лучше не видеть. Реглас – умелый палач…

– Ничего, сэр Томак. Я видел и не такое…

Дворяне, чувствуя возникшее напряжение, подвинулись вперед, готовые обнажить оружие. Они хорошо знали своего сюзерена и знали, когда тот готов пойти до конца, невзирая на последствия.

– Хорошо, – сказал Дэн.

Он подошел к Сабине, склонился к капюшону и что-то зашептал.

Шептал он: «Все нормально, снимай». Сабина повела плечами, показывая, что ее учить и успокаивать не надо. Как-никак она клон профессиональной актрисы и играть умеет.

Ковач сделала шаг вперед, обеими руками подхватила края капюшона и резким движением отбросила его назад. При этом выпрямив спину и подняв голову.

Дружный возглас ужаса и изумления пронесся по залу. Дворяне застыли на месте, расширенными от ужаса глазами глядя на женщину. А привставший от любопытства барон замер в нелепой позе. На его губах замерзала едкая усмешка.

…Планируя взять Ковач с собой, Дэн понимал, что в натуральном, так сказать, виде той появляться в местном обществе довольно опасно. Красота и обаяние звезды могут свести барона с ума и заставить делать глупости. Дэн не хотел, чтобы Жермен или кто-то иной попросту забрал ее себе. Во всяком случае, он учитывал такой вариант.

И он попросил Замятина сделать для Сабины маску из псевдоплоти, какую используют при создании киберов. Тот понял замысел капитана и за один день сделал по слепку специальную маску. Она целиком закрывала лицо, лоб и подбородок.

Замятин расстарался. Когда Сабина первый раз ее надела, она чуть не упала в обморок. Из зеркала на нее смотрела до предела изуродованная женщина, словно побывавшая в пыточной камере.

Лицо пересекал жуткий извилистый шрам иссиня-багрового цвета. Он разрезал лоб, нос, рот и уходил к шее. Второй шрам шел почти перпендикулярно первому, от левого уха через нижнюю губу к мочке правого уха. Щеки и скулы покрыты многочисленными рваными ранами, едва зажившими, с нарывающими краями.

Дэна самого пробрало, когда он увидел Сабину в таком виде. Та сперва категорически отказалась надевать это. Но Дэн и не думал спорить.

– Хочешь угодить в постель к барону? Утех захотелось? Станешь его игрушкой, весь план полетит к черту!

И Сабина отступила. Два дня носила маску, привыкая к жуткому виду. На ночь снимала. Дэн пару раз слышал, как она плакала. Но с успокоениями не лез. Пусть утихнет сама. И поймет, что это не шутки.

Нужные слова он произносил ночью. Начавшая привыкать к его постоянному присутствию Сабина слушала и приходила в себя. Теперь, после того, как она узнала, кто есть на самом деле, после первых ужасных дней «снятия» маски личности, Дэн становился для нее единственным близким человеком.