Ответ перед высшим судом

Нет, не к ней. Просто ушел. За что попросил прощения.

Не так много информации, чтобы долго ее переваривать. И все же она никак не укладывалась, а бурлила в голове, как какой-нибудь гороховый суп в желудке. Маша потянулась к телефону, желая позвонить Коле. Нельзя же вот так уходить, бросив на прощание всего одну фразу! Смыться, ничего не объяснив. Это почти как уйти по-английски. А возможно, Коля так и хотел сделать? Но она пришла пораньше и застала его. Одетого, с чемоданом. Пришлось что-то объяснять. Но кратко, чтобы поскорее убраться с Машиных глаз.

Трус!

Но и она хороша. Могла бы остановить, попросить (нет, потребовать!) более пространного объяснения. Но Мария то ли растерялась, то ли тоже струсила. Побоялась услышать что-то нелицеприятное в свой адрес? Она не могла в себе разобраться. В тот момент – нет. Поэтому отбросила телефон, вскочила с дивана и побежала в прихожую обуваться. Телефонный разговор ничего не решит. Она должна видеть глаза Коли!

Натянув на ноги первые попавшиеся башмаки, Мария выскочила за дверь…

Так что рыжему полицейскому она соврала. И только когда он покинул ее квартиру, поняла, как сглупила. Когда он просмотрит записи с камер, то узнает, что его обманули, и примкнет к рядам своих коллег, видевших Марию первой подозреваемой.

Глава 3

Рита Пахомова не любила сказки. Но так было не всегда. В детстве она сказки обожала. Запоем читала и сочиняла сама. Во всех, прочитанных и написанных, побеждало добро, и Рита верила, что в жизни так и бывает. А оказалось…

– Марго, ты где там? – услышала она властный женский голос из глубины квартиры и вздрогнула.

– Завариваю вам чай, – выпалила Рита и заметалась по кухне. Задумавшись, она совсем забыла о просьбе мачехи Татьяны Олеговны.

– Тебя только за смертью посылать, – проворчала та. – Неси скорее, я озябла и хочу согреться.

Рита покосилась на термометр, висящий на холодильнике в виде магнита. Он показывал двадцать три градуса. Как можно замерзнуть при такой температуре?

– И не забудь подать к чаю песочное пирожное.

– Да, хорошо, – откликнулась Рита. – А бутерброд не желаете? Вы плохо позавтракали сегодня…

– Марго, если я захочу бутерброд, я тебе об этом сообщу, – отчеканила мачеха.

Рита тяжело вздохнула и принялась за чай. Татьяна Олеговна была невыносимой женщиной. Поэтому, наверное, похоронила трех мужей, включая отца Риты, которого свела в могилу за четыре с половиной года, и рассорилась с дочками. Терпеть ее могла только падчерица. Но лишь потому, что у нее не было выбора.

Заварив чай и выложив на тарелку пирожное, Рита принесла поднос в зал. Мачеха восседала на диване, по центру. Слева от нее – корзинка с вязаньем. Справа – костыли. Татьяна Олеговна сломала таз в прошлом году, но вопреки прогнозам врачей встала на ноги.

Рита поставила поднос на журнальный столик. Хотела было удалиться, как услышала вопль:

– Что это такое?

– Песочное пирожное, – растерянно ответила Рита, проследив за жестом мачехи – она тыкала в пирожное.

– Нет, это сухарь, который когда-то был пирожным. – Татьяна Олеговна отодвинула от себя блюдце. – Ты опять не накрыла сдобу пакетом, оставила заветриваться, так?

– Нет, я накрывала, но Маркиз мог забраться на стол и порвать пакет. – Маркизом звали кота мачехи. Он был таким же невыносимым, как и его хозяйка.

– Марго, перестань изворачиваться. Почему ты постоянно это делаешь?

– А почему вы постоянно называете меня Марго, хотя я много лет прошу обращаться ко мне – Рита?

– Плебейское сокращение прекрасного имени Маргарита.

– Но меня так папа называл…

– Твой папа мертв, – проговорила мачеха стальным голосом. – А я буду обращаться к тебе так, как считаю нужным. – И чуть мягче добавила: – Теперь, Марго, будь добра, сходи за свежими пирожными. И купи Маркизу баночку печени трески. Давно мы его не баловали.

Возражать было бесполезно. И Рита послушно потопала в прихожую, чтобы обуться, накинуть ветровку и отправиться в магазин за лакомствами для тех, кто отравлял ей жизнь.

Рита потеряла маму в девять лет. Та трагически погибла. Играя с детворой на речке, нырнула с небольшого обрыва и напоролась на торчащую со дна арматуру. Все лето Рита и ее друзья на этом месте в воду спрыгивали, и никто даже не поранился. Считалось, что там воронка и глубина метров пять, не меньше. А мама один раз нырнула и умерла.

Остались Рита с папой одни, но не надолго.

Через полтора года отец привел в дом невесту. Татьяну Олеговну. Она тоже была вдовой и имела двух дочерей. Работала там же, где и Ритин папа, и была с ним с одного года – то есть не девочкой, а зрелой дамой пятидесяти лет.