Ответ перед высшим судом

– А, да… – Они уже подъезжали, и красиво подсвеченный дом выплывал из-за соседних строений, всем своим видом давая понять, кто тут самый крутой. – Почему «мавзолей»?

– В городе так называют ваш дом. Не знаю почему. Думал, вы в курсе.

– Раньше его «шпилькой» называли. Во времена моего детства.

– То есть вы выросли в этом доме?

– Да. И не жила больше нигде.

– Ваш дом, ваша крепость?

– Можно сказать и так. Только там я чувствую себя защищенной.

– Ни разу не был в «мавзолее». – И коротко рассмеялся. – Не в том, что на Красной площади, туда я попал раз, когда с классом в Москву приехал на экскурсию. Я про ваш дом. Говорят, в нем какие-то невероятные квартиры.

– Нет, обычные. Большие, конечно, с высокими потолками, но кого сейчас этим удивишь? Хотя есть одна по-настоящему шикарная квартира. На самом последнем этаже. Но и она не лучше, чем пентхаусы в современных элитных домах. Зато в элитках есть подземные парковки, а у нас приткнуться негде. Поэтому вам, Николай, придется, постараться, чтобы найти место для стоянки.

– Ничего, я привычный, – улыбнулся он.

Через десять минут они поднимались на лифте на двенадцатый этаж. Маша держала самый большой букет, Коля все остальное. Они стояли друг напротив друга и молчали. Но не неловко. Если бы тишина давила, Мария что-нибудь щебетала бы. Она умела заполнять паузы.

– Николай, а вы очень торопитесь? – спросила Маша, когда они подошли к двери. – У меня умопомрачительный торт в холодильнике, и мне хочется вас угостить. – Она уже достала ключи и прицеливалась к замочной скважине, поэтому на собеседника не смотрела. Так ей было легче, потому что в случае отказа она смогла бы сохранить лицо.

– Я не люблю сладкое, – услышала Маша и приготовилась к худшему. – Но если вы мне предложите чай, я с удовольствием его выпью.

– Прекрасно, – просияла именинница. – Заодно посмотрите, что у нас в «мавзолее» за квартиры.

Она пригласила его в свой дом. Показала, где раздеться, дала гостевые тапочки. Без пуховика Коля оказался худощавым и чуть сутулым. К тому же он немного пошаркивал. Никакой военной выправки и четкого строевого шага. Но Колю уже мало что могло уронить в глазах Маши. А уж на такую ерунду, как плохо сидящая кофта в катышках и до сеточки протершиеся на больших пальцах носки, она просто наплевала. Хотя в мужчинах, которые не особо нравились, она замечала эти «недостатки» и не могла с ними мириться.

Пока хозяйка расставляла цветы по вазам, Николай осматривал квартиру.

– Нет, вы не правы, – сказал он, пройдясь по комнатам и заглянув в ванную, чтобы вымыть руки. – Этот дом не сравнить с новостройками, даже элитными. Здесь подлинное величие. Во всей архитектуре тех времен оно есть. Но вот такие здания, как это, эксклюзивные, они как дворцы.

– В чем-то вы правы. Квартиры здесь давали только элите. А сейчас они продаются. И въехать может наркоторговец или проститутка экстра-класса, были бы деньги. – Маша взялась за приготовление чая. – Вам черный, зеленый, красный?

– О, у вас есть каркаде? Тогда его.

– Тоже люблю. А от торта точно откажетесь?

– Точно. Вот бутерброд бы…

– С сыром, колбасой, рыбой, икрой?

– Неужто все есть?

– У меня же день рождения.

– Но вы его в ресторане отмечали.

– Да, но туда я пригласила ближний круг, а есть еще приятели, бывшие коллеги, соседи…

Маша на самом деле накупила продуктов, чтобы угощать тех, кто нежданно заявится к ней с поздравлениями. Но таких было лишь двое. И теперь холодильник ломился от деликатесов. И она решила накормить Колю. Зачем спрашивать, с чем он любит бутерброды, пусть кушает все, что душа пожелает.

– У вас такая большая квартира, а живете вы в ней одна? – спросил Коля, с удивлением наблюдая за действиями Маши, она метала на стол тарелку за тарелкой.

– Увы. Я не замужем. Детей нет.

– А родители? Квартиру же дали кому-то из них?

– Деду. Он был первым председателем горисполкома. У него родились дети: дочка и сын. Сын – мой папа. Дочка – моя любимая тетя. Папа умер. А тетя жива, здорова и живет в загородном коттедже.

– А где ваша мама?

– Ее тоже нет в живых. Они с папой погибли в автокатастрофе. – И отвернулась к чайнику. Это была больная тема для Марии. – Итак, с чем вам сделать первый бутерброд? – бодро спросила Маша. – Давайте с икрой?

– Я родился на берегу Каспийского моря. Меня икрой не удивишь. Как и рыбой. А вот сыр я люблю. Тем более у вас он такой необычный, пестрый.

– С плесенью.

– Я так и подумал. Верите или нет, ни разу не пробовал.

– Тогда милости прошу. – Она подала Коле кусок рокфора. – Но без хлеба ешьте.

– Слышал, такие сыры хорошо сочетаются с красным вином.

– С розовым тоже неплохо. Главное, чтоб оно было послаще. Я так вообще люблю с портвейном.

– Я пил только «Агдам» в юности. И по мне с этим напитком сочетать что-то практически невозможно.

– У меня отличный портвейн с Мадейры. Я бы предложила, но… Вы же за рулем? – Нет, Маша не готовила пути к отступлению. Она расслабилась и вела себя естественно.

– Я только пригублю. Но если войду во вкус, вызову одного из своих коллег, – лучезарно улыбнулся Николай.