Отверженный III: Вызов

Я осторожно приподнял правую руку и вытянул её в сторону окна ладонью кверху. На это ушла половина оставшихся сил. Затем сгенерировал ледяной шар. Это оказалось намного проще — энергии хватало. Теперь надо было этот шар запустить. Скорость и разрушительную мощь ему должна была придать энергия, а вот отправить шар в путь надлежало движением руки — вроде бы простейшим, но в моей ситуации невероятно сложным.

Когда полностью готовый, чтобы отправиться в полёт, шар переливался на моей ладони холодными серебристо-синими молниями, я собрал остатки сил и сделал-таки необходимое движение рукой. Ледяной шар улетел, а меня окончательно накрыла тёмная плотная пелена. Я уже ничего не видел и не чувствовал, лишь откуда-то издалека до меня донёсся звон разбитого стекла. И я даже не успел подумать, в то ли окно попал мой шар, как отключился.

Сколько я пробыл без сознания — неизвестно, но, когда очнулся, сразу же ощутил боль — довольно сильную и во всём теле. Затем услышал голос Агаты:

— Потерпи немного, скоро станет легче. Глаза только не открывай!

Эти слова означали, что я жив. Непонятно, в каком я находился состоянии, но однозначно был жив, и это не могло не радовать. Судя по спокойному голосу Агаты, ситуацию она контролировала. Это было главное, а боль я мог терпеть, сколько необходимо, тем более, не такая уж она была и дикая.

Несмотря на предупреждение, я всё же осторожно приподнял веки. Агата стояла напротив меня и держала в правой руке мокрую тряпку, а в левой — чашу с какой-то жидкостью.

— Я же сказала, не открывать глаза! — возмутилась моя подруга. — Мало того что разбудил, напугал, так ещё и не даёшь тебя нормально в порядок привести!

Я быстро закрыл глаза и тут же почувствовал, как Агата провела по моему лицу тёплой мокрой тряпкой. Затем по шее, по груди и дальше по всему телу. Тут до меня дошло, что я лежу совершенно голый. Но это было логично — если Агата смогла хоть как-то залечить мои раны, грязную окровавленную одежду перед этим она сняла.

Пока я размышлял, подруга закончила меня обтирать и сказала:

— Всё. Можешь вставать!

Я открыл глаза и интуитивно потянулся, будто после долгого сна. Тело послушно отозвалось, и в нём чувствовалась такая сила и бодрость, будто это не я ещё совсем недавно валялся на улице израненный и побитый.

— Одевайся! — сказала Агата и протянула мне комплект больничной пижамы. — И я жду объяснений!

Тон, на мой взгляд, был слишком уж менторский, но предъявлять претензии за тон девушке, которая только что спасла мне жизнь, было бы форменным свинством.

— Столкнулся в лесу с агрессивными грибниками, — попытался я нелепо отшутиться, надевая пижаму. — Ты же знаешь, в феврале с грибами не очень, поэтому грибники особенно злые.

— Я вытащила из тебя две пули и заживила пять колото-резаных ран, одну из них огромную и сквозную, — сурово сказала Агата.

Стало понятно, что придётся рассказывать правду или хотя бы её часть.

— Помнишь, нам говорили, что вокруг нашего центра есть базы партизан и анархистов? — спросил я.

— Да.

— А помнишь, мы ещё думали, что нам врут насчёт них, чтобы мы просто лишний раз не выходили за территорию?

— Помню.

— Так вот нам не врали. Я не знаю, на кого я наткнулся в лесу, но они хотели меня убить. Причём без каких-либо разговоров и объяснений.

— И как тебе удалось сбежать?

— Чудом. Использовал магию, выставил защиту. Одних ранил, других напугал. Повезло, что среди нападавших не было ни одного одарённого.

Я не хотел рассказывать Агате все подробности моего приключения и особенно то, что я убил одного партизана, поэтому перевёл разговор на другую тему:

— А что ты сейчас делала? Чем меня обтирала?

— Живой водой.

— А такая бывает? Ни разу не слышал.

— Так называют особый магический отвар, который полностью регенерирует кожу и восстанавливает силы. В основном его используют для омоложения. Но как средство восстановления организма после травм или ожогов он тоже очень хорош. И главное — после него не остаётся никаких шрамов. Одним своим лекарским навыком я пока такого эффекта добиться не могу. Ты разве не чувствуешь, что стал как новенький?

— Чувствую, — согласился я. — А что он вот прям реально помогает омолодиться?

— Ты знаешь, сколько пани Митрош лет? — спросила Агата.

— Ну, выглядит где-то на тридцать — тридцать пять.

— А ей семьдесят четыре. Только никому не говори. Я сама случайно узнала.

— Погоди! А тебе сколько? Только не говори, что сорок, я к такой новости не готов!

— Очень смешно, — сказала Агата насупившись. — Я рада, что к тебе вернулось чувство юмора, но может, всё же расскажешь поподробнее, что с тобой произошло?

— Да чего там рассказывать? — ответил я. — Отошёл от центра километров на десять, уже хотел попробовать повторить заклятие с ледяным диском, но наткнулся на партизан. Они без разговоров навели на меня автоматы — чудом удалось спастись.

— При помощи ледяного диска?

— Не только. И вот это меня сейчас волнует больше всего. Я за один день два раза использовал заклятия, которым меня никто не учил. Ну или я думаю, что никто не учил, а на самом деле кто-то учил.