Отцовский штурвал (сборник)

Никифор каждое утро уходит вниз, за порог, и собирает там новый плот. Я лежу около самолета. Если бы не моя нога, можно было бы идти пешком. На нее смотреть страшно. Видно, началось заражение. Ночью совсем не сплю.

Топор мы утопили. Никифор находит поваленные деревья и костром режет деревья на части. Светлая головушка! Я вот смотрю на него и думаю: будь у него высшее образование, большим человеком мог стать. Ученым или инженером. Я как-то сказал ему об этом, он засмеялся: «А кто, – говорит, – работать тогда будет?» Потом погрустнел и добавил: «Вот Федьку выучу – без образования сейчас никак нельзя. Век моторов». А мы здесь как в каменном. Что там, на Большой Земле?

26 июня. Я убежден, профессия выбирает людей. Бывает и наоборот. Лишь бы человек был на своем месте, любил свое дело. Дело – вот что объединяет нас. Страшно, когда человек живет не свою – чужую жизнь. Михаил Худоревский, например. В торговле ему бы равных не было. Вот бы кому попасть сюда, в тайгу. Жратвы бы хватало на год. Запасливый, черт. Но он не летчик. В данном случае произошло какое-то недоразумение. А жаль. Я бы хотел, чтоб мой сын был таким, как Павел Жигунов.

27 июня. Никифор связал плот. Говорит, завтра отчалим. Скорее бы. Кормит меня из ложечки, а сам дошел – кожа да кости. Продукты кончились. Едим черемшу. Никифор ухитряется ловить рыбу. Я спрашиваю: как тебе это удается? Он смеется: говорит, на это не надо иметь высшего образования, хватит среднего соображения. Из прутьев сделал морду. Попадается разная мелочь.

Через месяц мне будет двадцать шесть. Вроде бы еще вчера пацаном был. Если бы человеку было дано знать, что с ним будет, скажем, через день или год, как бы он, интересно, себя вел? Я не жалею, что попал в авиацию. Самолет дал мне все: любимую работу, друзей. Такие слова, как «Иркутск», «Бодайбо», для меня не пустой звук. И еще я видел свою страну сверху. Разве этого мало?

28 июня. Что такое авиация? Какая она на сегодняшний день? Фактически мы со своими самолетами еще учимся ходить – авиация только что народилась. Морской флот силен традициями, а у нас они еще только складываются. Кабина самолета определяет все; тут все видно, все на глазах, какой ты и чего стоишь. Самолет проверит и оценит. Бортмеханик и летчик – это одно целое, одна семья. И этим мы сильны.