Отцовский крест. Жизнь священника и его семьи в воспоминаниях дочерей. 1908–1931

К Святкам предложили диспут «Был ли Христос?» Это было так хорошо, что не верилось своим ушам. Разумеется, безбожники, выбирая эту тему, не собирались поддаваться верующим; по-видимому, они считали, что обладают неопровержимыми доказательствами, если решились выступить с ними публично. Большое значение для них имело то, что тема совпадала с наступившими праздниками, и было соблазнительно ударить по самому корню христианства. Но желание – одно, а дело другое. Верующие надеялись, что в дни памяти Своего Рождества Христос поможет им, и эта вера не посрамила.

У отца Сергия материала нашлось более чем достаточно, и какого материала! Свидетельства историков – Тацита, Плиния, Иосифа Флавия; ссылки на писателей II и III веков, не только друзей, но и врагов христианства, на Евангелие, подлинность которого никому из них не внушала сомнений… Оставалось только выбрать самое ценное и распределить так, чтобы показать каждое доказательство в полной силе.

– Папа, а что, если я выступлю в прениях на пятнадцать минут? – спросил Костя.

Отец Сергий взволнованно прошелся по комнате.

– Я ничего не буду тебе советовать, – сказал он, – решай сам. Сам не маленький, можешь учесть все последствия.

– Не надо бы, Костенька! – тихонько вступилась Юлия Гурьевна.

Все-таки Костя решился. Слишком уж возбуждающе подействовали на него предыдущие диспуты. Да еще на руках такие сокровища, что впору хоть и не готовиться. Просто, как Роньшин в первый раз, бери и читай по напечатанному.

Такой легкий хлеб не привлекал Костю. Он тщательно обрабатывал свою первую публичную речь. Взяв за основу предисловие к Толковому Евангелию Гладкова, он добавил кое-что из статьи А. Введенского «Бог ли Христос». Брал и из других мест, комбинировал по-своему, подолгу советовался с отцом. Отец Сергий, используя накопившийся за это время опыт, уже не тратил на подготовку так много времени, как в первый раз. Главное, он уже знал, как уложиться в предоставленный ему регламент, да и с материалом был знаком так, что, хоть ночью его разбуди, скажет, что нужно. Поэтому он уделял Косте столько внимания и времени, сколько тому требовалось. Он не касался содержания речи, не подменял собой сына. План, подбор и разработка материала полностью принадлежали Косте. Отец Сергий только прослушивал его, указывал на недостаточно отработанные места, на недостатки в произношении, помог найти правильный темп – не слишком торопливый и не слишком медленный. Но уж тут он не успокаивался до тех пор, пока не убедился, что Костя не осрамится.

Ни на один диспут верующие не шли так бодро, с такой уверенностью в победе. Кроме хорошей подготовки, для них, как и для безбожников, только в противоположном смысле, имело значение то, что это происходило на праздник.

Перед самым началом, как только безбожники заняли места за своим столом на сцене, стоявшее в углу знамя вдруг пошатнулось, описало полукруг в воздухе и, падая, ударило Бочкарева древком по голове.

– Заранее бьет! – сказал Димитрий Васильевич. Сказал вполголоса, но достаточно отчетливо для того, чтобы его услышали в первых рядах.

Бочкарев кисло улыбнулся. Кажется, он и сам воспринял этот случай именно так.

В противоположность расплывчатой теме первого диспута, эта была так строго ограничена, что можно было заранее с уверенностью сказать, о чем будут говорить безбожники. Как и раньше, в других местах, они будут стараться изложить подложность и недостоверность Евангелий. Все те мнимые противоречия между евангелистами, дата смерти Ирода, будто бы умершего до Рождества Христова… Все это столько раз объяснялось, что делалось неловко за ораторов, вновь и вновь повторявших те же избитые доводы. Конечно, неподготовленным слушателям в первый момент они могли показаться и очень убедительными, но не могли же Бочкарев и Мурзалев надеяться, что их оппоненты не знают, что ответить!

Отец Сергий был особенно в ударе. На этот раз он не только ссылался на авторитеты, но читал цитаты прямо из книг. На столе перед ним лежала большая стопа этих книг, и он, ссылаясь на того или иного автора, брал нужный том, открывал закладку и читал «на строке» – вот что он говорит! Это производило на публику более сильное впечатление, чем чтение тех же цитат по тетради.

– Теперь поговорим немного о противоречиях, – продолжал отец Сергий. – Посмотрим, можно ли на основании мнимых противоречий в описании чьей-либо жизни говорить, что этого человека совсем не было. Вот у меня в руках две современные книги, изданные в последние годы. (Он сказал в какие.) Та и другая – биографии Ленина, только разных авторов. И вот послушайте, что здесь написано…

Отец Сергий зачитал выдержки о покушении Каплан. В одной из биографий говорилось, что, когда был сделан выстрел, Ленин сидел в машине, в другой – что он находился около машины… Отец Сергий отложил книги и обратился к народу: