Отцовский двор спокинул я (рассказы)

- В детсад... - повторил он немилые бабкины слова. - А кто будет сено на санках возить? А скотину гонять на речку? А за Никиткой, Лукашкой глядеть? Все - дед? Один дед, да? - гневно вопрошал он. - А дед уже старый. У него рука болит и спина. Я же тебе помогаю, деда? Ты же сам говорил, без меня как без рук?

- Помогаешь, сынушка, еще как помогаешь, - успокаивал мальчика дед и на жену поглядел выразительно: "Молчи".

И вдруг мальчику вспомнилось главное - его жеребенок, который вот-вот на свет появится. Расстаться и не увидеть... Это было так обидно и больно - выше сил. Мальчик побледнел.

- А жеребенок... - прошептал он. - А он... А я...

Дед понял, положил на плечо мальчику руку.

- Не бери всерьез, - сказал он. - Бабаня шуткует. - И чувствуя, как бьет тело мальчика нешуточная дрожь, стал говорить: - Нам без тебя - никак. А весной - тем более. Скотину приглядишь, сеять поможешь. Воду подвезть, семена. Лошадку запрягем, и пошло дело. А уж косить начнем, там и вовсе. Траву ворочать, сушить. Тюки возить, скидывать, - считал и считал он будущие труды. - А на бабкиной плантации кто помогать будет? А новый баз ставить?

Чем больше он находил дел, тем спокойнее становилось у мальчика на сердце. И бабушка уже глядела с улыбкой на своего помощника и дедовы слова подтверждала, сдаваясь: "Без тебя как без рук", но с горечью понимая, что жизнь все расставит. Скоро, скоро с внуком придет пора расставаться: в школу пойдет - и все. И быстро забудет хутор. А они опять останутся вдвоем, одиноко. Особенно по времени теплому, когда надо бороновать да сеять, сено косить, хлеб убирать, пахать, снова сеять. На заре муж поднимется - и нет его. Целый день одна. В стенах ли дома, на базах у скотины да птицы, на огородах. Одна и одна. Не с кем перекинуться словом. Муж подъехал в обед, поел и снова уехал. И опять - одна, теперь уж до ночи. На подворье еще можно собаке, курам что-то сказать. А в огороды уйдешь - там вовсе. Рыхлишь ли, пропалываешь... Разогнешься, глядишь - зеленая пустыня вокруг. Все молчит. И близко, и далеко. Ряды за рядами: белесая капуста, сизый лук, темная зелень картошки, помидорные гряды, по берегу речки - вербы, за ними - холмы, степь, а выше - небо. И все молчит. Лишь редких птиц голоса. Просвистит иволга в вербах и смолкнет, прилетит горлица и будет стонать и стонать. Трактор мужа где-то гудит далеко. Порою такая находит тоска: работаешь - и слезы льются. Начинаешь вслух мужа корить, далеких детей: "Бессовестные... Хоть бы приехали, поглядели... Подохнешь тут, и никто не узнает..." Кто бы послушал, сказал бы: с ума сошла.

Так что внук хоть и малый, а великая радость, душе подмога. Нет нужды с фотокарточками говорить. Но скоро заберут его. Была бы школа. Мальчику нравится тут. А в городе нынче радости мало. Работы нет, получают копейки. Привезли его - глядеть тошно. А здесь окреп, вырос. Была бы школа поближе. До станицы - далеко.

- Школу не надумали открывать? - спросила она у мужа.

Который уже год шли разговоры про начальную школу. Прежде колхоз возил ребятишек на центральную усадьбу всякий день. Нынче все кончилось: колхоз, его автобус. Кто ушел на квартиры, а кто и дома сидит.

- Не было про это разговору, - ответил ей муж. - Какие раньше были школы... Что у них, что у нас. Да наша еще лучше.

Он помнил. Как не помнить ее... Деревянной постройки, с большими окнами, на высоком фундаменте, школа стояла на въезде в хутор, с левой руки, под бугром. С высокого крыльца ее весь хутор видать. Два учителя, муж с женой: Иван Павлович, Мария Васильевна. Он - фронтовик, капитан, на аккордеоне хорошо играл. Аккордеон - трофейный немецкий красавец с перламутровыми клавишами. Сядет в коридоре, играет. Все слушают.

- Где-то фотокарточка есть, - сказал старый Пономарь. - Возле школы снимались.

- Покажи... Где? Давай я найду... Я знаю...

Мальчик кинулся в горницу, принес старый школьный портфель, в котором хранили фотографии. И вот они легли грудой и веером на кухонный стол: годы прошлые, давние и нынешняя пора, где дети и внуки, их жизнь. Милые карапузы, школьники, свадебные пары. Милые лица, цветные снимки. А вот это снял заезжий фотограф из райцентра: хуторская школа, крыльцо ее, Иван Павлович с аккордеоном, Мария Павловна, ребятишки.

- А где ты? Ты где, дед? А где бабушка?

Ребятишки. Крыльцо. Колодец с "журавцом". Деревья. А дальше - дома, крыши.