Отсюда не возвращаются

К чести руководства Управления, оно предусмотрело для своего сотрудника саму возможность что-либо покупать в ходе его пребывания на чужой планете. Сколь бы своеобразны не были лоранцы, они являлись прежде всего цивилизацией. А значит — должны были придерживаться всех, обязательных для цивилизованного общества, принципов. Среди которых знаменитая формула «товар-деньги-товар» на Земле считалась наиболее важной.

Разумеется, интеллектуальный уровень руководства УГБ был достаточным, чтобы не набивать карманы своего агента пачками ассигнаций общеземной валюты — «терро». Вместо вышеназванных ассигнаций Славину были выданы золотые и серебряные украшения — цепочки, колечки. Предполагалось, что металлы, издавна считавшиеся на Земле «благородными» и «драгоценными», имеют аналогичный статус и на другой планете.

Предполагалось… И, как выяснилось — напрасно. В этом Славин смог воочию убедиться — когда выложил украшения на стойку перед администратором гостиницы.

— Землянин? — спросил администратор, переведя свой кислый и нисколько не приветливый взгляд с украшений на их обладателя. В его устах слово «землянин» звучало с каким-то брезгливым снисхождением. Так английский лорд девятнадцатого века мог отзываться о каком-нибудь индусе, китайце или негре.

— Землянин, — ничуть не смутившись, подтвердил Славин.

— Заметно, — администратор хмыкнул, — и ты думал, эти блестяшки имеют у нас какую-то цену? Можешь не отвечать, вижу, что думал… Только должен тебя огорчить: люди и птицы — это все-таки разные… виды живых существ. Хоть и живут на одной планете. И если птиц привлекают всякие красивые безделушки, то мы, люди, ценим только полезные вещи. Понимаешь? Только то, что имеет какую-то пользу.

Это заявление крайне обескуражило Славина — даром, что было вполне ожидаемым. Спецагент Управления перебрал в уме все элементы своей экипировки, судорожно пытаясь выделить хоть что-то, что представляло ценность для аборигенов. Но, увы — ни средство связи, ни диктофон, ни, тем более, скорчер, этому требованию не удовлетворяли.

Так не одеждой же расплачиваться за ночлег?

— А… в кредит не обслуживаете? — робко осведомился Славин, пытаясь ухватиться за последнюю соломинку, — в смысле, в долг.

— В смысле, ты здесь поживешь, пообещаешь расплатиться, а сам улетишь на свою Землю. Я правильно понял? А если и не улетишь… не успеешь, то вызовешь себе на подмогу целую толпу… как это у вас называется? «Десятники»?

— Десантники, — поправил спецагент, — да и не явятся они сюда больше. Побоятся.

— Такие грозные — и боятся нас? Мирных безоружных людей? — последнее слово явно удивило администратора.

Удивило, успокоило… и, кажется, смягчило его настрой.

— Ладно, — сказал он примирительно, — не на улице же тебе ночевать. Кажется, я знаю, чем ты можешь быть полезен. Как насчет… вымыть пол, землянин?

— Вымыть пол? — переспросил Славин нерешительно и растерянно. Как любой землянин двадцать второго века, он привык к тому, что уборка помещений целиком автоматизирована. Что ее выполняют специальные машины — быстрые, компактные и дотошные.

Но еще больше специальный агент растерялся, когда администратор зашел в подсобку и вернулся оттуда с орудиями труда здешнего уборщика. Металлическим, потемневшим от времени, ведром, и затасканой до безобразия тряпкой, насаженной на длинную палку. На Земле в старину такой симбиоз тряпки и палки называли «шваброй».

— Да, вымыть пол, — подтвердил администратор, легонько подтолкнув ногой ведро, — в коридоре… на обоих этажах, в вестибюле… и в кафе. В номерах не надо, там сейчас люди… да, тебя и не пустят туда.

— Спасибо за доверие, — буркнул Славин. Его собеседник не заметил иронии, и, уж тем более, не смутился.

— Водопровод там, — указал он на подсобку, — с тебя — вымытый пол, с меня — ключ от номера.

* * *

Славин не ошибся насчет канализации. Водоснабжение, по крайней мере, в этой гостинице, было вполне современным — даже по земным меркам. Краны, водопровод, трубы — а вовсе не колодец с воротом. Конечно, водопровод казался несколько примитивным. Мощность струи приходилось регулировать вручную, не было счетчиков по учету расхода воды, да и сама вода выглядела слегка мутноватой. Но это все были детали, не имевшие большого значения.

Помимо водопроводных кранов, в гостинице, в каждом номере, имелась душевая кабинка и вполне нормальный унитаз. Впрочем, присматриваться к гостиничным удобствам у Славина не было ни желания, ни, по большому счету, возможности.

Непривычный к физической работе, он чувствовал себя хуже, чем после очередного «блестяще выполненного задания». Сказались и пешие прогулки на свежем лоранском воздухе. Когда Славин вернулся к администраторской стойке в компании ведра, полного грязной воды, ему больше всего хотелось спать… а еще — есть. Он готов был съесть слона… а руководство даже сухим пайком не снабдило.