Отшельник

А что же Алина? Никто ее не хватится, как, впрочем, и любой другой проститутки на острове. Возможно, ей будут звонить клиенты. Какой-нибудь сутенер из Гисгея потеряет небольшой доход. В конце концов все решат, что она уехала домой, на материк.

Никто не будет их разыскивать. И никто не подумает, что две женщины как-то связаны между собой.

Но он должен осуществить свой замысел в полном одиночестве. Он не имеет права впутывать доктора больше, чем это необходимо. Одно дело – поддерживать в Беатрис жизнь и прятать ее в таком месте, где ее никто не найдет. Но вряд ли добрый доктор согласится помочь ему избавиться от трупа. Так что об Алине Эрхарду придется позаботиться самому.

Под раковиной он нашел резиновые перчатки – в таких обычно убирают квартиру. Он снял с дивана красное покрывало и в лифте спустился на парковку. Кабина была тесная и узкая; туда в лучшем случае поместятся два человека. Эрхард редко пользовался им, потому что обычно лифт едет слишком медленно, а Рауль вообще никогда не ездит в лифте. Он так быстро сбегает вниз по ступенькам, что Эрхард за ним не поспевает. Сейчас же лифт – единственный выход. Внизу он заклинил дверь кабины, чтобы лифт никто не вызвал. Открыл багажник машины Рауля. Посмотрел на лежащий там сверток. Самый простой выход – отвезти ее на берег и сбросить в океан. Можно еще поехать на стройку и спустить труп в глубокую шахту… Правда, на стройках наверняка есть камеры видеонаблюдения.

Он быстро укутал сверток в красное покрывало. Вид не совсем естественный, но не такой подозрительный, как раньше; руки и плечи Алины обрисовывались под брезентом. Потом он взвалил труп на плечо и понес к лифту, крякая от натуги. В кабине пришлось крепко прижимать труп к себе, чтобы не выскользнул; он с трудом нажал кнопку нужного этажа. Дверь закрылась. Спина у него разламывалась, он прижимал сверток к стене, чтобы немного уменьшить нагрузку. Следил за цифрами – минус первый этаж, нулевой, первый, второй… Больше всего Эрхард боялся, как бы кабина не застряла между этажами. Третий. Четвертый…

Шестой. Дверь открылась. Эрхард понял, что больше не выдержит. Он уронил сверток на пол и затащил в квартиру волоком. Высунув голову, прислушался – на площадке тихо. Закрыв за собой дверь, он втащил труп в кабинет, за стол. Брезент был заляпан кровью, он аккуратно развернул его, а кровь слил в миску, принесенную из кухни. Ножницами разрезал рваные колготки: из-за сломанной лодыжки по-другому их было не снять. Потом он снял с трупа две цепочки и браслет. Пришлось снять перчатки, иначе он не справился бы с замками. Украшения он выкинул в корзину для мусора. На лицо Алины тяжело было смотреть; еще не вся кровь свернулась.

Алина лежала в нижнем белье. Если не считать лица и лодыжки, выгнутой под неестественным углом, ее тело напоминало манекен, рекламирующий дешевые трусики.

Он пошел в спальню. Прежде чем прикоснуться к Беатрис, прислушался. Она дышала ровно, но хрипловато – как будто целлофановый пакет попеременно наполняют воздухом и сдувают. Воздух со свистом выходил из ее носа. Но никаких слов он больше не слышал. С одной стороны, ему хотелось бы снова услышать те слова, но с другой стороны, от них ему делалось не по себе. Приглядевшись, он заметил между ее ртом и носом едва заметный тонкий шрам. Похоже, ей в свое время делали операцию по поводу заячьей губы. Хотя раньше он никогда никакого шрама не замечал. Впрочем, шрам совсем не безобразный; более того, смотреть на него почти приятно. Он осторожно снял с Беатрис халат и подложил ей под спину. Стащил с нее толстые спортивные носки – скорее всего, она взяла их у Рауля. Носки были забрызганы кровью. Так… теперь подвеска. Он чуть повернул ей голову; трудно работать не глядя, но он не первый раз имел дело с цепочками. Довольно быстро ему удалось расстегнуть тугой замочек. Потом он обратил внимание на фантастические накладные ногти Беатрис. Накладка со среднего пальца почти отклеилась; под ней виден бесцветный, потрескавшийся ноготь. Придется снять их все. Если он хочет превратить Алину в Беатрис, ногти должны вписаться в общую картину. Он отрывал полусорванную накладку и переходил к другим пальцам. Накладные ногти держались крепко: ему с трудом удалось их отлепить. Особенно тяжело пришлось с большими пальцами.

В ванной он нашел специальный клей – видимо, для таких целей он и был предназначен. Он наклеил накладки Беатрис на ногти Алины. Один ноготь за другим. Хладнокровно и методично. Раньше ему не приходилось клеить ногти, но процесс заставил вспомнить детство, когда он, бывало, клеил модели самолетов. Через несколько минут все накладки были на месте.

Он уложил Беатрис на пассажирское сиденье, чтобы она казалась спящей пассажиркой. Он плотно укутал ее в одеяло, голову уложил на подушку, так она не упадет. Он медленно двигался по городу и по улице Маханичо. Тропа Алехандро такая неровная и ухабистая, что по ней ехать было нельзя. На дорогу ушли лишние десять минут, но время у него было.