Отсчет пошел

Впереди слева упал и покатился камушек. Карим молниеносно поворачивается на звук, поднимая дуло автомата с тяжелой болванкой подствольного гранатомета. На свист воздуха с противоположной стороны он уже не успевает среагировать. Мощный удар пониже правой ключицы отбрасывает его назад. «Купился как мальчишка, — мелькает запоздалая мысль. — Негодяй специально бросил камушек, чтобы отвлечь внимание, а я возьми да раскройся… Да еще и фонариком ему посветил, чтобы удобнее целиться было». Правая рука, словно чужая, разжимается, и оружие падает на траву. Несколько секунд Карим с удивлением и растерянностью вглядывается в торчащую из его груди рукоять ножа, затем он беззвучно, как сноп сена, валится на землю. Из его приоткрытого рта блестящей черной змейкой выползает струйка крови.

Сон, пробиравшийся к воротам и наткнувшийся на патруль Карима, успел метнуть нож в лидера тройки и отпрыгнуть назад, в темноту. Теперь, когда боевики установили, что охрана базы в состоянии постоять за себя, он не мог дать остальным уйти, чтобы предупредить своих. Краем глаза он заметил тень Ильдара, направлявшегося в кромешной тьме туда, где Сон находился, когда метнул нож. Теперь остается только зайти сзади и отключить боевика. Сон бесшумно меняет траекторию и движется наперерез бандиту. До него остается всего десяток шагов, когда Сон подсознанием фиксирует на себе чей-то взгляд. В следующее мгновение за его левым плечом мелькает огромная тень и Шамиль с утробным ревом смыкает свои стальные ручищи на шее Сона.

Ильдар, безуспешно пытавшийся обнаружить врага, обернулся на звук борьбы и сразу понял, что Шамиль опередил его. Сипя от напряжения, он душил непонятно откуда взявшегося охранника, стремясь повалить его на землю. Ильдар облегченно расслабился — в таких случаях помощь Шамилю была уже не нужна. Если его лапы сомкнулись на горле добычи, то у нее нет ни одного шанса на спасение, и через несколько секунд Шамиль пополнит свою коллекцию военных трофеев, начавшуюся со знаменитой руки, пальцем или ухом очередной жертвы.

Ильдар был прав, что избавиться от Шамиля было практически невозможно для любого человека, прошедшего обычную подготовку, но только не для бойца группы «Д». Ситуацию, в которую попал Сон, осложняла неожиданность атаки врага, которого он упустил из виду, охотясь за Ильдаром. Эта внезапность дала Шамилю значительное преимущество. Его тяжелая туша практически обездвижила Сона, не давая ему возможности наносить направленные удары руками, а масса Шамиля не позволяла легко перекинуть его через себя и перехватить инициативу. Оставался один выход. Сон, чувствующий, как в глазах его вспыхивают искры от удушья, подгибает колени, падая на землю, и практически складывается пополам, словно акробат, собирающийся выполнить сальто. Для Шамиля, пытавшегося повалить врага на землю, навалившись всей своей массой, этот рывок оказался неожиданным. Лишенный точки опоры, он падает следом, по инерции перелетая через противника, но не разжимая при этом рук. Однако теперь их роли поменялись, и Сон, не дожидаясь, пока противник развернется, наносит изо всей силы удар в прикрытую толстыми складками кожи шею Шамиля и с усилием освобождается от железной хватки. Он успевает отскочить и принять боевую стойку, слегка выставив вперед левую руку.

Шамиль, еще не вставая с земли, повернулся к врагу. В глазах его мелькнуло изумление столь неожиданным отпором и тут же пропало, уступив место багровой испепеляющей ярости. Он поднимался с земли медленно, как матерый медведь, которого полученные раны делают стократно более опасным. Сон не двигался с места, выжидая. В этот момент до его сознания долетел крик Ильдара, подбадривающего напарника, как болельщик на состязании тяжелоатлетов. Сон понял, что на этот раз нельзя повторять ошибки, сбрасывая второго противника со счетов. Стоит ему уложить первого врага, как второй с легкостью сможет разрядить в него автомат, прежде чем Сон сумеет его обезвредить. Следовательно, нужно продлить эту схватку до тех пор, пока не подвернется подходящий момент.