Отрок (XXI-XII)

Однажды жителям села довелось отражать неожиданный наскок половцев. Собственно, половцы уже уходили назад в степи, но возвращаться тем же путем, которым пришли - через Галицкую и Волынскую земли - они почему-то не захотели, и, переправившись через Горынь, двинулись по землям Турово-Пинского княжества. Добычи и пленных они тащили с собой много, поэтому, наткнувшись на организованный отпор, связываться, не стали и начали поспешно отходить. Однако, когда добычу и полон у них попытались отбить (согласно некоторым версиям, частично и отбили) огрызнулись очень крепко.

Из сотни сельчан, ходивших на половцев, чуть ли не половина вернулись домой в окровавленных повязках. Кто, сидя в седле, а кто и лежа в телегах или на носилках, подвешенных между двумя конями. Лучники у степняков отменные и прекрасно умеют бить с седла на полном скаку.

Тогда- то и появилась в селе старуха-лекарка с маленькой внучкой. Ходила от дома к дому, спрашивала, есть ли раненые, перевязывала, давала лекарства, даже, вроде бы оперировала, извлекая глубоко засевшие наконечники половецких стрел.

Если предлагали плату за лечение, с достоинством принимала, если не предлагали, даже и не намекала. Когда предложили переночевать, объяснила, что лучше бы ей ночевать в доме одного из тяжело раненых, мол, ночью, мол, ему может стать хуже. На следующий день родственники раненых уже сами начали зазывать лекарку к себе, очень уж наглядной была ее высокая квалификация.

Осталась она в селе и на третий день и на четвертый - работы хватало. И никому и в голову не пришло поинтересоваться ее вероисповеданием. Только день на пятый или шестой этим вопросом озаботился сельский священник. Лучше бы он этого не делал. Старуха оказалась язычницей! В полном соответствии со своими служебными обязанностями и, надо надеяться, искренними убеждениями, святой отец вознамерился лекарку из села изгнать.

Что сказали ему по этому поводу мужики во время кратких переговоров в узком проходе между сараями, история для потомков не сохранила. Протокол переговоров, надо полагать, не велся. Однако, по словам очевидцев, вид, по окончании дискуссии, священник имел несколько растрепанный, а походку - неуверенную. Тем не менее, некий компромисс высокими договаривающимися сторонами, по-видимому, был достигнут.

Святой отец с тех пор очень натурально делал вид, что ни о какой лекарке знать не знает, а целая артель добровольцев за несколько дней поставила для лекарки дом, правда, за пределами тына, ограждающего село. Дом, что называется, сдали под ключ: с мебелью и полным набором домашней утвари, собранным в складчину.

С тех пор так и повелось. После сбора урожая, скидывались и обеспечивали лекарку хлебом и крупами на целый год, после ежегодной облавной охоты - выделяли долю мяса.

Когда старуха умерла, место ее заступила уже повзрослевшая к тому времени внучка. Звали внучку Настенной. Жила она одна и откуда у нее взялась дочка Юлька никто так и не узнал. Разумеется, процесс производства потомства для подавляющего большинства жителей села секретом не являлся, но вот кем был Юлькин отец… Самые дотошные кумушки, в конце концов, вынуждены были отступиться, так и не разрешив эту загадку.

И еще одно обстоятельство, связанное с появлением Юльки на свет, достаточно долго занимало умы сельчан своей неординарностью. Однажды Настена с грудным ребенком на руках заглянула в церковь и поинтересовалась у священника: христианское ли имя Юлия? Получив утвердительный ответ, она высказала пожелание, чтобы ее дочку окрестили именно этим именем. Слава Богу, священник был уже новый - отец Михаил - человек умный и, как позже убедился Мишка очень для своего времени образованный.

Презрев язычество матери, он сам нашел для новорожденной крестных мать и отца, оповестил о радостном событии всех, кто попался под руку (а те - всех остальных) и провел на следующий день обряд крещения в битком набитой церкви. Нарек он новорожденную Иулианией, но иначе, как Юлькой девлчку никто не называл. На крестинах гуляло все село - лекарку, за редким исключением, любили и уважали все.

- И меня выгнала!

Мишка даже вздрогнул от неожиданного появления пышущей возмущением Юльки.

- Говорит - не мое дело. А как я учиться буду, если до больных не допускают?

- А ты Чифа посмотри, вон он под рогожкой лежит. - Предложил Мишка.

- Ага! Так и буду всю жизнь скотину пользовать? А люди, что, не болеют? Мала еще! - Юлька явно передразнивала мать - как будто я не вижу, что она беременная!

"Беременная? Кто, мать? Отца уже почти четыре года, как убили. Ничего себе! С кем же это она? И эта свиристелка теперь всем растреплет!".

- Потому и мала. - Буркнул Мишка. - Была б большая, не трепалась бы. Что б людей лечить, надо язык за зубами держать уметь!