Отражение в стекле

Артём осмотрел «бригаду». Встало сразу несколько вопросов: откуда они берут столько комплектов одинаковой одежды, почему все предпочитают брить голову налысо и как они зарабатывают себе на жизнь в свободное от пьянства время. Из всех них только Юлий казался относительно образованным человеком, возможно, именно поэтому его и выбрали за главного.

– Ну чё млин? – спросил Хан. – Куды?

– Я-то откуда знаю? Не я вас тут собрал, пусть дорогу показывает тот, кто её знает.

– Эт чё, я теперь новый бригадир? – с радостными нотками в голосе промычал Хан.

– Это значит, что ты штурман и левая рука бригадира.

– А чё не правая?

– Да хоть центральная! Веди уже.

– Слово-то какое обидное: штурман, млин…. Ну чё репы вылупили?! Лютый сказал переть за мной, так что каньдёхаем веселее!

Южники шагали бодро, Артём рядом с ними казался миниатюрой на человека, будто хорёк оказался посреди стада буйволов. Забавно было и то, что этот хорёк вёл стадо за собой, пусть и понимал, что уж лучше лев ведёт стадо баранов, чем баран стадо львов. Почему-то не отпускало чувство, что в данной ситуации именно Артём – тот самый баран.

Подобный марш длился около получаса. Южники за это время ещё больше разгорячились, травили друг другу дешёвые анекдоты, переговаривались и в целом вели себя непринуждённо. Артём же успел несколько устать как от ходьбы, так и от их манеры шуметь на несколько улиц вперёд.

– Там, – Хан указал на заброшенное здание старой многоэтажки. На многих окнах не хватало стёкол, но и на тех, где они были, зияли дыры, похожие на иллюминаторы на пыльной поверхности. Штукатурка местами осыпалась, являя вместо себя потрёпанный бетон, двери с подъездов сняли, но вместо некоторых стояли импровизированные решётчатые ворота, облепленные фанерой и парой листов ржавого железа. Из пары окон Артём подметил напряжённые взгляды, ждущие его действия.

– Встаньте слегка подальше. Я попробую поговорить сам, без лишнего шума, так сказать.

– И нифига не лишнего – Хан раскурил сигарету в паре десятков метров от ближайших окон, – Я бы вообще прямо сейчас влетел!

– В натуре… – пробубнили некоторые.

Не успел юноша и придумать план действий, как одна дверь отошла и из неё высыпалось по меньшей мере пятнадцать парней, причём некоторые были заметно старше других, что создавало картину больше умилительную, чем воинственную. Кто-то уже держал наготове алюминиевые биты, намотал на руки цепи, некоторые просто скрестили руки и молча сверлили переговорщика взглядом. Последним вышел Дмитрий. Бывшая любовь Марго смотрел ещё злее остальных, на что, впрочем, имел право, судя по количеству синяков.

– Здорово тебя вчера помяли. Не знаю, помнишь ли ты моё имя, но…

– Мне так плевать на твоё имя, что ты даже представить себе не можешь, насколько именно!

«Верно говорят, что такие на ошибках не учатся»

– А ты ещё наглее, чем мог показаться при первой встрече, Дима.

– А ты ещё более бессмертный, чем вчера казался, упырь.

– Как насчёт не переходить на личности? Я пришёл говорить в первую очередь, а не посыпать друг друга дерьмом, подобно обезьянам.

– Да ты мало того, что ботан, так ещё и стремаешься нормальных разборок! Как ты думаешь, хочу я говорить с утырком, который у меня бабу из-под носа увёл, а потом позвал своих дружков-петушков, когда ощутил свою беспомощность?!

– Ты кого там в петухи определил, дамочка?! – Хан почти тут же оказался рядом с Артёмом, как и остальные южники. – Тебе вроде уже рыло чистили, не хватило что ли?!

– Да вы просто не шарите! Разоделись в чёрное, крутых строите, а как дело доходит до реальных вопросов, так штаны узкие – ходить мешают! – со стороны подопечных Дмитрия раздались одобрительные смешки.

– Лютый, я его ща за такой базар уработаю, могилой клянусь!

– Давай, попробуй! – отчаянный бывший достал из кармана выкидной нож. – Всегда мечтал за девушку устроить мокруху!

– Вы тупых не стройте! Они не за девушку стоят, а за своих друзей и разбитое окно в ресторане, – Артём уже понял, к чему идёт дело, и решил просто огласить причину приговора.

– Да тем лучше, мне терять нечего!

– И правда лучше, дорогой! – сказал единственный южник горной внешности и лязгнул затвором пистолета. – Только зубочисточку свою оставь, да? Всевышний видит, нам запрещено вас в трупы делать.

– И чё ты там своей пуколкой мне доказать пытаешься?! Если ты хотел припугнуть, то у тебя не вышло!

– Это ты, дорогой, своей железякой пугать собирался, а я не пугать буду! Так что саблю в ножны и дерись, как настоящие горцы с горцами дерутся – голыми руками и чистой верой!

– Да плевал я на твою веру!

В следующий миг Артёма контузил грохот выстрела, за которым последовал сдавленный крик упавшего сверстника, схватившегося за ногу.

– А говорили, что холостые не больно бьют. Во как скрючило!

– Мочи козлов! – заорал Хан и первым влетел в ошарашенного противника.