Отражение в стекле

– Вот и правда! – доктор вплотную поднёс склянку к носу студента на вдохе, отчего тот закашлялся.

– Во! Говорю же, всё с ним в порядке! Хоть завтра на войну первым вагоном.

– Ага, и вас туда же, – чтобы никто не слышал дальнейшего ворчания, следователь отошёл подальше.

– Я узнаю этот запах из тысячи… это нашатырь?

– Верно, молодой человек, рад Вашему обонянию. Как самочувствие? Жалобы есть?

– Да. На жизнь. Самочувствие? Как будто меня растоптали.

– Это нормально. Через двадцать-сорок минут Вам будет легче. Болит что-нибудь?

– Руки, ужасно болят руки.

– Затекли, тут я особо ничем не помогу. Сделайте разминку, пройдитесь, отдохните. У Вас сегодня большой день.

– Подождите, а можете сказать, сколько времени?

– Вот народ-то! Его нашли после нескольких дней, а он что? Спрашивает время! Четыре часа вечера, шестнадцать ноль-ноль, если проще!

– Спасибо, орать не обязательно.

Врач побагровел от злости и ушёл в неопределённом направлении. Раскопин, видимо, распознал в этом сигнал к действию.

– Живой? – он встал рядом, не приседая на землю.

– Как видите, господин следователь.

– Это-то и странно. Его сообщница сказала, что он обычно убивает сразу, не выдерживая паузу в почти четыре дня. Тебе крупно повезло.

– Она?

– В шесть утра в участок ввалилась девушка, имени предпочла не называть, фамилия также неизвестна. Написала чистосердечное признание о состоянии в сообщничестве с Валентином Федотовым, его уже откачивают реаниматологи. Когда группа захвата прибыла на место, обнаружили его с ножом в области живота, мужчину, истекающего кровью, и тебя без сознания. А я думал найти тут только твой труп, распорядиться о доставке тела в морг и позвонить близким, как мне когда-то позвонил мой младший брат и сказал, что мою племянницу убил какой-то сумасшедший, а полиция его упустила.

– Мне жаль.

– Мне не нужны твои слова соболезнования, а только ответ на вопрос. Какие планы были у тебя на Веру? Ты действительно любил её или просто думал, что это будет игрой на пару дней?

Артём поднял глаза на Алексея. Какое-то смешанное чувство начал вызывать этот человек, живущий по своему, лишь ему известному уставу.

– Почему у Вас другая фамилия?

– Мать предложила дать мне девичью фамилию, а Владу отцовскую. Хотела продолжить оба рода сразу, но промахнулась: у меня работа другая, с девушками связанная только косвенно, зато Влад преуспел и взял себе в жёны будущую мать Веры. Ты не ответил на мой вопрос.

– Разве я давал повод в этом усомниться?

– Мне-то откуда знать? Я приехал сюда только, когда узнал о её смерти: всегда мечтал жить в столице, вот и понесла нелёгкая. Дам тебе напутствие: в столице люди другие, и ты поменяешься. Если всё устраивает тут, то не советую срываться с места.

– Это объясняет, почему я не видел Вас до встречи в больнице.

– Ты всегда так увиливаешь от изначально поставленного вопроса?

– Мне казалось, я дал понять, что мои намерения были весьма серьёзные.

– Не мне. А впрочем, сейчас это уже пустое. Рад, что не пришлось сообщать твоим родственникам такую новость. Поверь, парень, такое и врагу не пожелаешь. В этой недостройке был оборудован холодильник под трупы. Не представляю, что он за садист.

– Он сумасшедший, но его можно понять. Окажись я в его ситуации, мог бы стать таким же.

– Не поверю. В любом случае, от тюрьмы он не отделается. Пойду сообщу твоей девушке, что всё в порядке.

– Марго?! Постойте! Я хотел бы сам всё рассказать.

Майор ничего не ответил и пошёл куда-то, но чуть погодя остановился.

– Тебя, кстати, тот мужчина, которого мы нашли, просил найти. Советую походить вокруг, он тебе, возможно, жизнь спас. И напоследок… постарайся больше не вляпаться. Не в каждом городе тебя будет держать возле себя удача, – это ограниченный ресурс, не трать его попусту.

– И так стараюсь.

– Значит, плохо стараешься, – Раскопин впервые за всё время ухмыльнулся и окончательно отошёл, к нему сразу подбежал другой полицейский, торопливо отчитывающийся перед начальником.

Артём попробовал встать, уперев руки в колени, но мгновенно понял свою ошибку: затёкшие за несколько дней руки отзывались болью даже на малейшее движение. Солнце слепило привыкшие к тусклому свету глаза, тело обмякло и гудело, мысли путались. Всё говорило, что вставать, может, и не стоит. Он посидел несколько минут, наблюдая за снующими туда-сюда сотрудниками полиции и скорой помощи, повторил попытку и уже смог устоять на ногах, пусть его и шатало.

Вход в бункер был присыпан землёй, из-за чего на его месте образовался небольшой пригорок, поросший травой. Холмик был на удивление пуст и выделялся из всей суеты; может шума меньше не станет, но по крайней мере станет поменьше людей.

Юноша с некоторым усилием взошёл на высоту и оглядел местность. То была самая обычная глухая часть леса, где свет блокируют листья, нет троп, но хватает гнилой листвы. Около входа лежало пять тел в чёрных мешках, рядом на белом полотне разложили вещи из бункера: знакомый шприц, нож, всяческий хлам и чёрную куртку.

Вдруг внимание Артёма привлекла струйка дыма, идущая из-за его спины. Серов обернулся и замер в некотором смятении.